Преследование праведного грешника - стр. 88
Спустя пять минут раздался телефонный звонок. Она заставила себя подождать и взяла трубку только после четырех сдвоенных сигналов. Нет никаких причин для отчаяния, решила она.
Звонил ей, как оказалось, Уинстон Нката, и ее спина мгновенно выпрямилась, когда она услышала безошибочно узнаваемые мелодические интонации голоса, в котором смешались акценты выходцев из Ямайки и Сьерра-Леоне. Нката сказал, что находится неподалеку, за углом на Фарм-роуд, в баре «Сенной таверны», где доедает баранину с соусом карри и рисом. Далее Нката заметил:
– Еда тут, конечно, совсем не та, что мама предложила бы любимому сыночку, но все же лучше фастфуда из «Макдоналдса», хоть и не намного. – Сообщив, что он уже собирался вернуться к ее дому, Нката уточнил: – Зайду к тебе минут через пять, – и отсоединился прежде, чем Барбара успела сказать, что меньше всего хотела бы лицезреть его дурацкую физиономию.
Положив трубку, Барбара выругалась себе под нос и пошла к холодильнику за подкормкой.
Пять минут затянулись до десяти, десять переросли в четверть часа, а Нката все не появлялся.
«Вот зараза, – подумала Барбара. – Хороши шуточки!»
Она зашла в ванную комнату и включила душ.
Линли быстро подавил удивление, вызванное скрытностью Энди Мейдена, утаившего от жены, что их дочь стала жертвой преступления. Учитывая, что пустошь Колдер-мур находилась в районе, где происходило множество несчастных случаев, бывший коллега Линли по непонятной причине позволил своей жене пребывать в заблуждении, что их дочь разбила голову, упав со скалы в каком-то уединенном месте, где не могла получить своевременную помощь.
Осознав, что все произошло иначе, Нэн Мейден сгорбилась, прижала локти к бокам и закрыла рот сжатыми в кулаки руками. Однако она не расплакалась – либо была слишком потрясена и оцепенела от горя, не в состоянии постичь эту новость, либо, напротив, сразу поняла все значение этого факта. Она лишь хрипло пробормотала:
– О боже, боже мой, боже мой.
Инспектор Ханкен мгновенно определил, что скрывается за ее реакцией. Он уставился на Энди Мейдена откровенно неодобрительным взглядом, хотя и не стал требовать немедленных объяснений. Как умный коп, он выжидал удобного момента.
Мейден выжидал по тем же причинам. Однако он, очевидно, пришел к выводу, что необходимо как-то объяснить свое непонятное поведение.
– Милая, мне очень жаль, – сказал он Нэн. – Я не смог… Прости меня, Нэн. Я едва выдержал то, что она умерла, и даже не представлял… не представлял, как сообщить… как рассказать о подробностях…
На мгновение он замолчал, чтобы включить внутренние ресурсы полицейского, привыкшего к дозированному восприятию, помогающему пережить весь ужас тяжелейшей утраты. Его правая рука, державшая переданный женой мячик, продолжала судорожно сжиматься и разжиматься.