Преследование - стр. 53
Будь она помудрее, наверняка держалась бы подальше от этого дома, думала Амелия, нервно стуча в парадную дверь. Но накануне Гренвилл был так подавлен, буквально уничтожен… Закрыть глаза на его боль было просто невозможно.
Облаченный в ливрею швейцар впустил гостью в дом, и мгновение спустя в передней показался Ллойд. Амелия фальшиво улыбнулась ему, снимая накидку:
– Добрый день. Я надеялась повидать его светлость.
Они посмотрели друг на друга, обменявшись долгими понимающими взглядами. Все так же нарочито жизнерадостно Амелия спросила:
– Он спускался сегодня?
– Да, только что, – подтвердил Ллойд. – Но он непреклонен, мисс Грейстоун, он четко дал понять, что сегодня никого не принимает.
У Амелии тут же как будто камень с души упал. Гренвилл вышел из своих комнат! Она испытала огромное облегчение. Несомненно, теперь ей уже не надо добиваться встречи с ним. Она может просто вернуться домой – и это будет намного безопаснее, чем снова встречаться с Гренвиллом!
– Тогда мне лучше уйти. Но прежде расскажите мне, как дети?
Глаза Ллойда беспокойно замерцали.
– Лорд Уильям выглядит сегодня очень расстроенным, мисс Грейстоун. Утром он заперся в своих покоях, и синьору Барелли потребовалось несколько часов, чтобы убедить его выйти.
От недавнего облегчения не осталось и следа. Амелия могла ожидать чего-то подобного от Джона, но только не от его старшего брата.
– А где в это время был его светлость?
– Он должен был уже спуститься, мисс Грейстоун. Не думаю, что ему рассказали об этом неприятном случае.
Амелию тут же захлестнула тревога.
– Но он видел детей с того момента, как спустился вниз?
Ллойд покачал головой:
– Полагаю, он не видел детей со дня похорон, мисс Грейстоун.
Потрясенная до глубины души, Амелия уставилась на него. Потом, после долгого молчания, спросила:
– Как он?
Ллойд понизил голос:
– Мне не кажется, что сегодня он чувствует себя хорошо.
И тут Амелия поняла, что пока не может уйти.
– Где он?
Ллойд встревожился:
– Он обедает, мисс Грейстоун, но он выразился предельно ясно…
– Я сумею сладить с его светлостью, – на ходу бросила Амелия, поспешив в коридор. Ею двигала решимость. Гренвилл, вероятно, страдал от последствий вчерашней попойки, предположила она. И все же, как бы плохо он себя ни чувствовал, ему пора было взять на себя ответственность за семью и стать настоящим отцом собственным детям.
Насколько помнила Амелия, столовая представляла собой просторную комнату, отделанную панелями из темного дерева, с обшитым древесиной потолком, несколькими картинами на стенах и длинным дубовым столом с двумя дюжинами величественных стульев, обитых бордовым бархатом. Две двери из черного дерева преграждали вход в столовую. Обе были закрыты.