Преосвященный Зосима, епископ Якутский и Ленский. Книга памяти - стр. 5
В этой связи, помню случай, очень нас повеселивший. Вместе с Игорем и еще одним мальчиком, нашим одноклассником, таким же адептом «паранормального», мы поздно вечером прогуливались по Кировской улице, как раз под очередной разговор про НЛО, вернее, под очередной коллективный разнос моей неконструктивной позиции в данном важном вопросе. Неожиданно мы заметили большой черный треугольник, неподвижно застывший прямо над нашими головами. На поставленный моими оппонентами вопрос, а что же это такое, я не очень уверенно начал ссылаться на «оптический обман», за что был вполне обоснованно высмеян. Через недельку мне довелось идти тем же маршрутом. При свете дня неопознанный предмет был легко опознан: им оказалась известная деталь женского туалета, неведомым образом занесенная на какие-то провода. В темноте провода видны не были, расстояние до пресловутого НЛО, висевшего, как нам представлялось, в вышине, над московскими крышами, оценить мы не могли, – в результате, черный треугольник казался просто огромным. Впрочем, модные увлечения Игоря «необыкновенным» прошли достаточно быстро...
Каждому, кто общался с епископом Зосимой, прекрасно знаком его мягкий, добрый, неподражаемый юмор, добрая улыбка. Игорь Давыдов тоже отличался немалым остроумием и всегда был готов пошутить. Как-то увидев меня бегущим, он сказал, что я бегаю как цирковая лошадь: очень красиво и очень медленно. Конечно, это высказывание, на мой вкус, – не самое удачное, напрочь лишенное прославленной «зосимовой» тонкости, да и случай сам по себе совершенно ничтожный, но в память он мне врезался...
1 сентября 1979 г.
С мамой. 1980-е гг.
Василий Семенович:
А в 1980-м он закончил школу, и встал вопрос о том, куда идти дальше. В нашей семье все любили рисовать. Братья мои прекрасно рисовали, один даже закончил художественный факультет. У меня тоже есть несколько полотен, они выставлялись даже на выставке в Якутске. И сын с детства очень увлекался рисованием. А еще он очень любил историю и даже хотел поступать в Историко-архивный институт. Но мне казалось, что художественное ремесло, да и архивные занятия как-то не очень основательны для жизни, особенно для жизни мужчины, и я настоял, чтобы он поступил в Железнодорожный институт. Дело в том, что отец Эммы Михайловны был начальником Управления железной дороги, дважды был награжден орденом Ленина, и получается – это была вроде как семейная профессия.
Эмма Михайловна:
Ему, видимо, не хотелось там учиться, но он не стал нам перечить, поступил, проучился часть первого семестра. Вот уже сессия приближается, а я что-то не вижу в нем никакого волнения. Спрашиваю: «А ты разве сессию не сдаешь?» Тут-то между нами и произошел серьезный разговор.