Преображение - стр. 7
Я понял, что продолжать эту тему дальше бесполезно, больше он мне ничего не скажет.
– В своем романе вы писали о неком лагере. Вы это придумали или он на самом деле существует?
– Я мало что придумывал, почти все я нарисовал с натуры.
– Значит, вы там побывали?
– Да, он мне сильно помог. Без него я не знаю, чтобы я делал. Наверное, уже не смог бы с вами так запросто разговаривать.
– Как вы думаете, может быть, и мне туда отправиться?
– Хочу вас предупредить: там не просто. В лагере встречаются разные люди. Если вы не сумеете разобраться в тамошней ситуации, попадете не под то влияние, ваша болезнь может усугубиться. Пока я там был, я видел самые разные судьбы. Не у всех они складывались гладко. некоторые кончают жизнь самоубийством.
– Но вам-то эта лечебница помогла.
– Мне повезло, – сказал Максимов.
– И все же я, наверное, поеду туда, – произнес я. – Я не вижу иного выхода.
– Поезжайте, – одобрил мое намерение Максимов. – Даже если вы покончите с жизнью сами, то сделаете это с другим чувством, чем здесь.
– Это обнадеживает, – не сдержал я иронии. – Но я поеду туда с прямо противоположной целью.
– Никто не знает истинных целей человека. Я видел, как одни приезжали для того, чтобы жить, а предпочитали умереть, а другие искали смерти, а нашли новую жизнь. Я понял, что лучше всего отправляться туда безо всякой цели, а там уж как получится. Там появляется шанс каждому найти то, что он действительно ищет, хотя зачастую и не знает сам об этом.
– Вы думаете, что я не знаю, чего я ищу.
– Я в этом уверен. Когда я туда приехал, у меня были такие же иллюзии.
– Кто же их вам помог развеять?
– Учитель.
– Кто такой Учитель?
– Он называет себя Кришна Радзшниш, хотя его подлинное имя совсем другое. Но никто точно не знает его.
– Кажется, я что-то слышал о нем, – произнес я, в самом деле что-то смутно припоминая.
– Это великий человек. Если вы сумеете его понять, то он вас спасет. Если нет… – Максимов в очередной раз пожал плечами и посмотрел на часы. – Я не люблю так поздно ложиться. Если вы не возражаете, я вам постелю на полу. Другого места нет.
– В моем положении не выбирают, – мрачно усмехнулся я.
Тяжелый, похожий на кита, самолет, легко оторвался от взлетной полосы и стал быстро набирать высоту. Прошло буквально несколько минут, и он уже парил над облаками.
Я любовался через иллюминатор необыкновенной по яркости лазурью неба, но думал совсем о другом. Авиалайнер, хотя и казался неподвижным, на самом деле стремительно неся вперед, унося меня все дальше от моего прошлого. А ведь еще какой-то час назад оно казалось было неразделимо соединено со мной? подобно сиамским близнецам. Но теперь я чувствовал, как отделяюсь от него, подобно тому, как отделяется самолет от земли. До этого момента я пребывал в полной уверенности, что мне никогда не избавиться от этого наваждения, что оно будет преследовать меня повсюду, где бы я не находился. Но теперь я начинал сознавать, что все устроено совсем не так, как мне представлялось совсем еще недавно. Не бывает одной истины, вернее она одна, но всегда многослойна, как торт. И мы видим тот слой, на уровне которого находимся. Но стоит нам подняться выше, как нашему взору открываются совсем иные ее горизонты. Странно лишь то, что для того, чтобы прийти к этим совсем не новым и не слишком оригинальным выводам, мне понадобилось вознестись над облаками. Но что изменилось бы, если бы я все это понял там, на земле? Скорей всего ничего, ведь мой кризис слишком глубок. Причем, мною владела полная уверенность, что я не обманываюсь на этот счет, так как понимал это не умом, а каким-то внутренним чувством.