Прекрасные дьяволы - стр. 2
Потому что, если они видят меня такой, если такие вещи они рассказывают обо мне людям, тогда я не хочу находиться рядом с ними.
Как я вообще могла им доверять?
Слезы застилают глаза, и я снова издаю стон.
Тот, кто стоит рядом, подходит на шаг ближе, шаги громко отдаются по полу. Сильные пальцы хватают меня за подбородок, грубо впиваясь в плоть.
Я судорожно втягиваю воздух и медленно открываю глаза, заставляя тело подчиняться. Если это Мэлис, если им удалось меня найти, тогда мне снова придется бежать. Я должна послать его и велеть оставить меня в покое. Сказать, что я не хочу иметь с ними ничего общего.
Как только я открываю глаза, на секунду вокруг все плывет, и я обнаруживаю, что смотрю в лицо мужчине.
Но это не Мэлис.
Я не узнаю этого человека, хотя в нем есть что-то почти… знакомое. Нечто в его чертах. И когда я напрягаю память, силясь вспомнить, где видела его раньше, голова начинает болеть.
И тут до меня доходит. Эти темные глаза с прищуром. Этот нос и очертания скул.
Он очень похож на Николая Петрова.
Но Николай мертв, так что это явно его брат. Илья.
Сердце сжимается от осознания, и меня охватывает страх. Прилив адреналина и ужаса, разливающийся по венам, прогоняет остатки дурноты, которая все еще не покидает меня, и сердце начинает тревожно биться о грудную клетку.
Илья удовлетворенно кивает, его темные глаза скользят по моему лицу.
– Хорошо, – говорит он. – Молодец. Мне нужно, чтобы ты полностью была в сознании.
Он отходит от меня и я наконец оглядываюсь, чтобы понять, где нахожусь. В комнате темно, но, похоже, я в каком-то заброшенном здании. Оно старое, с прогнившим деревом в некоторых местах. В полу и стенах дыры, сквозь которые видны оголенные провода и остов здания.
Я дергаюсь на жестком деревянном стуле, на котором сижу, и веревки, обмотанные вокруг меня, впиваются в кожу, удерживая мои запястья за спиной и крепко прижимая торс к стулу.
Борьба приводит лишь к тому, что веревка до крови натирает кожу, и у меня скручивает желудок, когда я понимаю, насколько это хуже, чем снова проснуться на складе братьев Ворониных.
Это плохо.
Очень, очень плохо.
Во мне поднимается паника, и я извиваюсь чуть сильнее, пытаясь нащупать хоть какую-то лазейку в тугих узлах, но ее нет. Мне некуда деваться.
Илья фыркает себе под нос, словно его забавляют мои жалкие попытки освободиться. Повернувшись ко мне спиной, он подходит к шаткому столу, стоящему неподалеку. Отсюда мне видно несколько выложенных на нем предметов, и я вытягиваю шею, чтобы приглядеться получше, и тут в груди начинает щемить.