Прекрасная пленница - стр. 13

– Мята – не яд, – спокойно продолжала Крессида. – Ее надо растолочь, чтобы выделилось масло, оно хорошо охлаждает.

Элдрик провел мокрым полотенцем по плечам, рукам и торсу, будто был в комнате один, а ее, Крессиды, не существовало вовсе. Она неотрывно следила, как ткань скользит по его коже, как бы стирая грязь дорог, по которым он шел, разыскивая убийцу своих друзей.

Как же она не заметила, что он следил за ней? Потеряла бдительность, погруженная в думы об отце? Непростительная ошибка. Подобного с ней раньше не случалось.

Смочив полотенце, Элдрик принялся сильнее тереть кожу. Крессида постаралась представить, что он чувствует, ведь вода остыла за время их словесной перепалки. Лучше бы он повернулся, и она смогла бы оценить последствия нанесенного ею удара, поможет ли ему перечная мята, или нужно наложить повязку. Если кто-то захочет напасть на них, связанная женщина и раненый мужчина не смогут дать надлежащий отпор. Девушка убеждала себя, что беспокоится о здоровье Элдрика лишь по этой причине, а вовсе не из сочувствия.

Она увлеклась, представляя, как наносила бы масло мяты сама, прикасаясь к его коже, и отметила, что испытывает незнакомое, волнующее чувство, которое ей не сразу получилось унять.

– Я была лекарем в деревне, потом решила плыть во Францию…

Элдрик с такой силой швырнул полотенце, что деревянная лоханка подпрыгнула. Он прошел к столу, где стоял поднос с едой, взяв кувшин, не потрудился перелить эль в кубок, а принялся пить прямо из него, держа за изогнутую ручку.

Крессида разглядывала профиль Элдрика, отмечала, как он делает один глоток за другим. Наконец, он с шумом поставил кувшин, который тоже перевернулся и упал на бок – пустой. Элдрик будто не заметил этого и не поднял его. Крессида недовольно оглядела комнату: полотенца со следами грязи и крови, брызги воды на полу, разбросанная одежда. Взгляд ее вернулся к Элдрику.

– Я могу сделать для тебя снадобье. – Она помолчала и сглотнула слюну. – Нос не заживет сразу, но будет значительно легче. Тебе, должно быть, очень больно.

Он повел плечами, но не ответил. Ноздри раздувались от тяжелого дыхания. Потянувшись, он одним рывком поднял свою сумку, вынул чистую рубаху и натянул через голову.

– Может, лучше даже окопник, – продолжала рассуждать Крессида, словно они вели диалог. – Он поможет убрать с лица эту боевую раскраску, хотя, подозреваю, красота тебя мало волнует. Его надо использовать осторожно, но он поможет.

Элдрик встал, толкнул стул ближе к кровати, развернул спинкой к ней, оседлал и сразу оказался очень близко. В нос Крессиде ударил запах эля и соленой морской воды, которой он мылся. А также запах тела, напомнивший аромат покрытой инеем ели.