Преисподняя «Омикрон-4» - стр. 12

– Нет, – решительно отказался Лебедев и посмотрел на часы. – У меня встреча.

– Дай-ка угадаю. С тем, который в коме?

– Самсонов проболтался?

Болотов понимающе кивнул.

– Ладно, я ушел.

***

Я с трудом приоткрыл глаза. Веки болели, ощущение – словно песка под них насыпали.

Все мое тело отозвалось такой жуткой болью, что я попросту не смог с ней совладать. Изо рта вырвался глухой стон, больше похожий на хрип. Нет, даже не хрип. Какое-то бульканье.

Зрение было совсем отвратительным. Но все же, в пятне яркого белого света я кое-как разглядел очертания чьей-то головы. Затем еще одной.

Слух тоже хромал. Те звуки, что я все-таки фиксировал, доносились как будто бы из соседней комнаты.

– Максим! Ты меня слышишь? – голос был невнятный, приглушенный. Мозг работал туго, словно не хотел просыпаться. Мне было некомфортно. Да что же это такое?

Неподалеку что-то пикало, жужжало. Причем эти звуки я слышал на удивление хорошо.

Попытка заслониться от слепящего света рукой ничего не дала – я даже не смог оторвать руку от кровати. Я вообще ее не чувствовал.

Снова вернулась боль, причем невыносимая. Казалось, что болела каждая клеточка моего тела, каждая мышца, каждый сантиметр кожи. Тело вновь и вновь сковывал жесточайший спазм. Отпускал и снова сковывал.

Неожиданно голова неизвестного пропала из поля зрения. Не помню, как я отключился. Не помню, как вновь вернулся к реальности.

Сколько продолжались эти мучения – я тоже не помню. Капризное сознание то отключалось, то вновь возвращалось, а весь букет болевых ощущений накрывал меня по новой. Я по-прежнему ничего толком не видел и не слышал. Вокруг меня то появлялись новые люди, то исчезали.

И в какой-то момент я вдруг почувствовал, что боль начала отступать. Ее сменило какое-то необъяснимое, быстро расползающееся по конечностям приятное тепло. Оно успокаивало, окутывало, словно мягкое одеяло. Но это продолжалось недолго.

Затем появился страшный, раздирающий зуд. Боже, какой же он был невыносимый.

Ни руки, ни ноги меня по-прежнему не слушались. Даже просто пошевелить пальцами – для меня непосильная задача.

Когда я в очередной раз открыл глаза, то заметил, что зрение стало немного лучше. Оно восстанавливалось.

– Максим? – снова прозвучал тот же голос, но уже более четкий.

Я попытался ответить, но вместо этого из горла снова вырвалось какое-то жалкое бульканье.

Мне сделали какой-то укол.

Лишь по прошествии нескольких долгих часов, я, наконец, обрел возможность нормально видеть и даже слышать. Говорить пока еще не мог, но мычать получалось неплохо. И чего уж таить, меня это сильно пугало. Я все еще не понимал, где я и что происходит. То, что это какая-то медицинская организация, стало ясно сразу.