Преемница Бабы-Яги - стр. 34
— Ты представительница от ведьм?
— Нет, я секретарь.
— Тогда Колдунова? — предположила. Больше я никого не знала, а она вроде при связях.
— Ага. От инквизиции Йоханни, ну и Колдунов… от колдунов.
— Не Кощей?
— Этот маргинал — председатель.
Покивала, снова вернула внимание собранию. Как интересно получается, решила тихо-мирно посидеть, в итоге беседую с главами студенческой версии Ковена. И Кощеёныш, конечно… «маргинал». Ну да. Можно и так сказать. Вроде же от всей этой ковенской системы разве что пеной не плюётся, а тут — сам же председатель подобного объединения. Очень сомневаюсь, что те же Колдуновы не разделяют взгляды Ковена, как и девяносто процентов студентов.
И всё же в большей степени меня интересуют оставшиеся десять… Те самые, с непромытыми до розового цвета мозгами. Полагаю, неприятели Ковена имеют представление о реальном положении вещей, и об этом положении мне бы хотелось знать как можно подробнее. Только вот беда — в открытую вряд ли кто-то свою позицию высказывает.
Что ж, будем наблюдать. Тихо, мирно, ненавязчиво. И не отсвечивать главное, тогда, может, действительно найду то, что мне нужно.
7. Сказ седьмой. Белую ворону и свои заклюют
Не бывало такого, чтобы Пётр Минин добровольно мчался на учёбу, соглашался носить форму, жить по расписанию и даже отказаться от телефона. Не бывало, пока жизненные приоритеты не сменили вектор от «разгульная жизнь» до «быть полезным в общем деле». А общим делом Петя считал всё, связанное с Мореной и колдовством. Теперь, когда байки перестали быть байками, когда старые загадки были разгаданы, а новые появились в двойном размере, он планировал сделать так, чтобы звено по имени Пётр из общей цепи истории выбить было нельзя. А для этого придётся стать частью колдовского мира: если не с помощью Силы и родственных связей, то с помощью хорошей должности по окончании академии ФСБ.
Так что предстояло быть смиренным и послушным, рьяно учиться и быть на высоте. Петя это умел, когда надо.
И всё же стать совершенно другим человеком невозможно — Петя и не собирался. Чуть-чуть снизить градус наглости и несобранности — это да, сконцентрироваться — тоже да, но вдруг перестать быть Петром Мининым? Нет, нет и ещё раз — нет!
И именно Пётр Минин ожидал первого учебного дня. Он ждал первое, парадное, построение и фантазировал о том, как встретит злючку Виту, как улыбнётся ей нагло и ошарашит своим присутствием.
Он снял фуражку, провёл пятернёй по волосам и снова надел. Шмоток в АФСБ, конечно, немерено. Фуражка такая, фуражка сякая, берет, папаха, зимний мундир, летний мундир, демисезонный, парадный, зимне-парадный, для церемоний, повседневный, спортивный, для практик, для организованных выездов… Целый шкаф, и за всем нужно самостоятельно следить. Чистить, шить-зашивать, выглаживать. Петя был уверен, что к выпуску сможет открыть собственные курсы «Очумелые ручки».