Предтечи будущих побед - стр. 33

– А как же Ухань? – вырвалось невольно у Хазаровой.

– Ухань – это для отвода глаз, чтобы свалить все на китайцев в предстоящем глобальном переделе мира, в котором, по мнению пиндосов, китайцам, да и нам тоже, места нет. Сейчас даже дети в детском саду не верят, что такая пандемия смогла развиться из-за того, что кто-то там, на рынке слопал летучую мышь. Все это чушь и байки разжигания китаефобии. Впервые он проявил себя еще в 2016-м году. В секретной лаборатории произошла утечка. Преднамеренная или нет – не скажу. Однако факт говорит сам за себя. Тогда его удалось быстро локализовать, не поднимая шума. Но мы уже сразу взяли на заметку этот случай и стали внимательно следить за происходящим. Именно тогда нам удалось получить исходный материал для дальнейших исследований.

– То есть вы хотите сказать, что получили образцы вируса еще в 16-м году? И каким же это образом вам удалось провернуть?! – воскликнул Барышев, всегда ревниво относившийся к задетой чести своей конторы.

– Это наш маленький профессиональный секрет, – улыбнулся Чегодайкин. – Но не в обиду будь вам сказано, наше министерство имеет свою широко разветвленную разведывательную сеть, мало в чем уступающую специально заточенным на это ведомствам.

– И все-таки, мне бы очень хотелось, чтобы вы поделились своими источниками информации, – начал не на шутку сердиться уязвленный «генерал-нелегал».

– Что, уели тебя Дмитрий Аркадьевич? – с ехидцей поддел его Афанасьев.

– Хорошо-хорошо, я все поясню, – замахал ручками Айболит, чувствуя, что невольно накалил обстановку. – Объясняю в двух словах. Вы, Дмитрий Аркадьевич, просто не берете в расчет профессиональную солидарность медиков всего мира, объединенных клятвой Гиппократа. Именно она и является основным источником для получения актуальной информации.

– Ну, если только дело в этом, то тогда ладно, – пробормотал Барышев, потирая в смущении свой подбородок.

– И мы активно работали с этим вирусом. Особенно плотно этим занимались в Федеральном Научном Центре Исследований и Разработки Иммунобиологических Препаратов имени Чумакова. И уже через год мы имели не только вакцину от него, но и разработали препарат для лечения заболевания. Правда, вирус 19-го года весьма отличался от вируса 16-го, что поначалу сбило нас ненадолго с толку, но потом навело на мысль о том, что наши оппоненты за четыре года весьма и весьма продвинулись в его модификации. Я хоть и не вирусолог, но должен признаться, что этот вирус – просто шедевр генной инженерии. Степень его мутагенности поразителен. Он видоизменяется каждые две недели. Именно поэтому все мировые лаборатории бьются-бьются, но никак не могут понять, на каких принципах основана его изменчивость, иным словом, по каким алгоритмам это происходит. Десятки суперкомпьютеров по всему миру пытаются определить закономерности его мутирования и ничегошеньки у них не получается, – улыбаясь и со вкусом описывая ситуацию вещал Чегодайкин.