Предсказатель прошлого - стр. 17
– А вы-то небось знали, что у меня лежит в кобуре?
– Конечно, знал, – ответил голос. И рассмеялся. – А ты, я вижу, соображаешь.
– При моей безумной красоте мне без этого совершенно невозможно, – призналась Кора. – Приходится хитрить. Иначе стану игрушкой низменных мужских страстей.
– Ты зачем три пальца на ноге моему верному полковнику Аудию отстрелила?
– Это он сам отстрелил, – резко ответила Кора. – Не навешивайте на меня всякую чепуху.
– Может быть, может быть… – не стал спорить голос.
– А спаивать женщину паршивым грибным бульоном нечестно, – заметила Кора.
– Этого я ему не приказывал. Это его личная инициатива.
– Раз так, то сам виноват, – согласилась Кора. – Я сейчас буду вставать и одеваться. Вы как, отвернетесь или пойдете по своим делам?
– У меня много неотложных дел, – не сразу отозвался голос. – Так что увидимся у меня завтра утром. А сейчас я советую тебе, Кора, отдыхать – уже вечер, а у тебя был трудный день.
Раздался щелчок. В палате наступила гробовая тишина.
Кора развернула и кинула в рот еще одну жвачку.
Потом нажала на кнопку.
Тут же подбежала сестра милосердия.
– Я переезжаю в гостиницу, – сообщила Кора. – Где мой багаж?
– Ваш багаж уже в гостинице. Машина у подъезда, – сообщила сестра.
– Тогда я пошла!
– Подождите, я принесу вам халат! – крикнула перепуганная сестра.
– Хорошо, подожду, – сказала Кора и отвернулась, чтобы скрыть невольную улыбку.
Первый разговор с императором Дуагимом ее удовлетворил.
В девять часов следующего утра выспавшаяся, свежая, розовощекая Кора вошла в кабинет императора Нью-Гельвеции Дуагима Первого.
Была она одета легко, но просто – в тот самый сарафанчик, в котором она так недавно гуляла по полям в родной вологодской деревне. Правда, на шее красовалось скромное и бешено дорогое сапфировое ожерелье, и маленькая сапфировая же диадема скрывалась в пышных золотистых волосах.
Император уже ждал ее. Поднявшись из-за стола, он направился строевым шагом навстречу гостье.
– Кора! – воскликнул обладатель вчерашнего бесплотного голоса с фамильярностью, которая даже императорам дозволена лишь по отношению к старым знакомым. – Я мечтал увидеть тебя наяву.
– Ну и как? – спросила Кора, поворачиваясь и покачивая бедрами, чтобы император мог оценить ее фигуру.
– Чудесно, чудесно, высший класс!
Император был точно такой же, как на голограмме у Милодара: рыжий, коренастый, низколобый, краснощекий и пузатый. Он был одет в странную для земного глаза смесь одеяний разных эпох. В его туалете уживались галстук-бабочка и пышное кружевное жабо, расшитые золотом шаровары и синий фрак, рукава которого заканчивались желтыми отворотами. В общем, император являл собой пирата, рожденного воображением пятилетнего ребенка.