Размер шрифта
-
+

Предсказание Ньянкупонга - стр. 3


Сложнее всего, оказалось, подобрать одежду. Я должна была понравиться Валентину – это как минимум, – и не отпугнуть его. "Фиолетовое полупальто и синяя блузка? – я стояла перед зеркалом целый час, но так и не выбрала "боевого оперения". – Интересно, как шизики относятся к фиолетовому цвету?" Считается, что фиолетовый цвет – цвет художников и поэтов, а все они немножко… того.

Мои опасения оказались напрасны. Контакт с клиентом произошел легко и непринуждённо. Я купила билет, прошла на выставку. Цокот каблуков о паркет взлетал к высоким потолкам и растекался эхом, как волна. Стрелки показывали четверть одиннадцатого – тихий час для старушек смотрительниц и охранников супермаркетов – блаженное время. Валентина нашла без труда, он сидел перед Иваном Грозным, убивающим своего сына. Один в целом зале. В соседней комнате бродил затерявшийся китаец, но он не мог доставить хлопот. Я неслышно подошла и остановилась чуть позади Валентина. Вгляделась в картину. Через пять минут созерцания мне стало казаться, что полотно втягивает меня внутрь, что я попала в невидимый водоворот, и он пытается протянуть меня сквозь узкое горлышко невидимой воронки. Переломав, при этом, все кости и разодрав в клочья плоть. Почти физически я чувствовала боль Ивана Грозного.

– Великий художник, – произнёс Валентин, не поворачивая головы. Обращался он явно ко мне. – Репин. Ему удалось удивительно тонко передать эмоции Иванов.

– Иванов?

– Сына тоже звали Иваном.

Валентин встал, протянул мне руку, представился. Ладонь его была мягкой и безвольной, как у плюшевого мишки. Я ответила, что меня зовут Анна, и что я… на мгновение я замешкалась, так как совсем не подготовила "легенды". Брякнула первое, что пришло в голову: искусствовед. Он рассмеялся и сказал, что этого не может быть.

– Искусствоведы вашего поколения учат картины по учебникам. Они не пытаются их чувствовать. – Валентин улыбался светло и грустно. – А вы её почувствовали, я это видел. – И признался: – Я наблюдал за вами. Вы отражались в оконном стекле.

Он заглянул мне в глаза, и я почувствовала, что наступает важный момент. Или я заарканю его немедленно, или нет.

Полагаю, опытный ковбой за мгновение до броска лассо уже чувствует, как оно полетит – удачно или нет, – и охватит ли на шею быка. Внутренний голос мне подсказал, что я своё лассо бросила верно – Валя будет моим.

Я рассказала про воронку, и про "чувство постороннего" – этот термин я вычитала вчера в Википедии.

– А где? – Валентин заинтересовался. – В каком месте на картине? Вы ведь рассматривали картину как бы частями?

Страница 3