Предпоследний выход - стр. 21
А вот и спасительное передвижное устройство. Ладно, пусть и оно изготовлено из продукции пингвозаводов. Садимся. Покидаем Антаркти-да-Америку. Поехали.
Глава 5. Высоколёт-2.
Когда высоколёт, наконец, поднялся и лёг в равномерное движение с бешеной скоростью на жуткой высоте, Любомир Надеевич удовлетворённо расширил оболочки глаз, ощущая обычный собственный вес. Он медленно и полно вздохнул, одновременно положительно оценивая способность выносить неприятное чувство нарастания веса тела при взятии высоты и скорости, и тотчас без остатка оправился от натуженного переживания тягостных дум. Одновременно прошла и недавняя резь в глазах из-за вездесущего блеска в только что оставленном пространстве. Но, довольный собою, путник летательного снаряда, всё-таки, потёр кулачками глаза, внутренне потянулся, зевнул, и, чтобы скоротать ничегонеделание в высоколёте, настроился на ловлю в памяти отдельных знаний о давно минувших днях.
Любомир Надеевич Ятин – человек в меру образованный и, безусловно, знаком со стержневыми событиями, проистекавшими до и после поражения «продвинутого миропорядка» от дикого природного братства. Его-то воспоминаниями давнишней летописи мы и воспользуемся.
Битва, о которой не позволено забывать никогда каждому из новых поколений, проистекала с немалыми потерями в царстве естества, доведённом искусным человечеством до отчаяния. Естество первым и приступило к беспощадной сечи. Ведь его основное оружие – самопожертвование. Действительно, более беспощадного оружия не сыскать. Дикая жизнь целиком, словно по единому сговору или, подчиняясь высшему намерению, решительно впала в неизлечимые, изобретённые собой болезни. Единожды заболевают все: звери, птицы, рыбы, насекомые, растения. Даже вирусы хворают. И заражают домашний животный мир вместе с посевами и посадками. Заражаются и люди. Что делать? Человечество спешно пытается изобрести спасительные противоядия. А число болезней повышается на опережение. Без конца и края. Невозможно людям догнать и обогнать их ненасытный голод. Казалось бы, – всё, жизни грозит неминуемый конец. Земная жизнь обречена, и вот-вот остановится в одночасье да пропадёт навсегда, не оставив ни единого здорового семени.
Война есть война, а её, как известно, без выживания не бывает. Она и заставляет выживать. Так, видимо, повелось на земле. И единственным спасением от неминучего вымирания для дикого живого сообщества стала невиданная до того плодовитость. Если с немалым натиском росла смертность от недугов, то ей противостоял много больший натиск плодовитости. А что касается, так называемой, «цивилизации», которой-то и была объявлена столь самобытная брань со стороны природы, та охотно встречает вообще любую войну. Устройство продвинутой земной человеческой жизни таково. Оно принимает битву не по принуждению, а больше с нескрываемой предрасположенностью. Иначе не умеет. «Гражданственное устройство жизнедеятельности» и произвелось-то, пожалуй, от войны, несмотря на то, что не весь учёный люд поддерживает нашу догадку. Гражданственное, оно же и военное. Гражданина и воина там отличить-то невозможно. А свидетельство выдвинутого предположения видно из того, как защищается продвинутое просвещённое человечество. Лучшее из противоядий, им изобретённых – уничтожение. И действует наверняка.