Предотвращенный Армагеддон. Распад Советского Союза, 1970–2000 - стр. 7

стране – сама мысль об этом завораживала экспертов и ученых мужей. Но дайте любой стране примерно 15 тысяч заводов (причем две трети которых нежизнеспособны в рыночных условиях) да еще несколько миллионов криминализированных госслужащих, уполномоченных действовать от имени государства, и давайте посмотрим, как быстро такая страна совершит «переход» в благоденствие.

Вполне предсказуемо, что ожидания быстрого и радикального преображения сменились глубоким разочарованием и столь же широко распространенным и абсолютно необоснованным представлением о России как об уникальном примере катастрофы, вызванной неудачными действиями реформаторов. Однако примерно к 2000 году безостановочный распад советской системы наконец был остановлен. Да, Россия была хаосом, но хаосом стабильным и полностью списанным Западом со счетов; она в конце концов начала нащупывать путь к институциональным реформам, которые, как все ошибочно полагали, были проведены в 1990-е годы.

Слишком часто Россию судили более строго, чем другие бывшие советские республики (или, напротив, так, как будто этих других республик не существовало). И это несмотря на то, что по большинству политических и экономических показателей она превосходит остальные части бывшего СССР за исключением крохотной Эстонии. Запутавшаяся в попытках утвердить рыночную экономику и нечто вроде особого варианта современного государственного устройства, Россия усвоила многие пороки другой очень большой страны, являвшейся ее главным противником: дисбаланс доходов, неуважение к общественным интересам, массовое уклонение корпораций от уплаты налогов, широкое применение политического давления в сфере бизнеса, гиперкоммерциализацию СМИ, накачивание деньгами электорального процесса и демагогию.

Эта книга – обзор последних двух десятилетий существования Советского Союза и первого десятилетия постсоветской России – структурирована отчасти хронологически, а отчасти аналитически. В ней не пойдет речь ни о предполагаемых культурных особенностях и недостатках менталитета жителей СССР и России, ни о воображаемых нациях и национализме, ни о зловредных олигархах, ни о западном влиянии, значение которого (и пагубное, и благотворное) непомерно раздуто. Сконцентрировав свое внимание прежде всего на элитах и на структурных трансформациях, я обращаюсь к иным сюжетам: к возглавленному Горбачевым поколению партийных деятелей, сложившемуся под сильным влиянием социалистического идеализма и вышедшему на первый план, когда предыдущее поколение партийного руководства ушло в мир иной; к мировоззрению и ожиданиям 285 миллионов людей, живших в идеологическом пространстве социализма; к плановой экономике и типичному для нее институту – огромному, прожорливому, неэффективному и неповоротливому заводу; и особенно – к институциональной динамике советского и российского государств. Поскольку истории не бывает без случайностей и непредвиденных обстоятельств, я буду рассказывать и о конкретных попытках сформулировать и осуществить тот или иной политический курс, а также о неожиданных результатах таких попыток. Наконец, распад советской системы и первое противоречивое десятилетие существования России, конечно, невозможно понять, если не воспринимать их в контексте глубоких перемен, произошедших в мире после Второй мировой войны. Таким образом, мой анализ будет как историческим, так и геополитическим.