Предназначение человека. Тайны собственного Я - стр. 53
Николай Васильевич Гоголь «Мертвые души»
Привычные эмоциональные состояния похожи на фильтр, который окрашивает реальность человека в определённый цвет и тем самым формирует заданный поведенческий сценарий. Помнишь сказку про волшебника Изумрудного города? Любой житель или гость этого города должен был носить зелёные очки, чтобы воспринимать всё в изумрудных тонах.
Дорогой читатель, скажи, пожалуйста, случались ли в твоей жизни эмоции, которые на какое-то время полностью захватывали над тобой власть? Например, сильный гнев, который ослепляет и приносит помутнение рассудка. Или страх. Или страстное желание что-то заполучить. Или отомстить. Или желание громко и безапелляционно заявить всему этому миру, что ты о нём думаешь.
Для большинства людей правдивость – настолько резкое отклонение от обычного modus operandi, настолько явная патология в повседневном лицемерии, что они считают себя обязанными предупредить о приближающемся миге откровенности. «Честно говоря…» – произносят они; или «Правду сказать…»; или «Можно начистоту?»
Нередко, прежде чем продолжить, они желают заручиться клятвой молчания с вашей стороны. «Строго между нами, договорились?.. Дайте слово, что никому не расскажете…»
Зои Хеллер «Хроника одного скандала»
Сильные эмоциональные состояния подобны захватчикам, которые врываются в крепость нашего сознания и полностью подчиняют его себе. В такие моменты человек просто бессильно наблюдает за собой со стороны, не способный ничего предпринять. Его начинает трясти от гнева и страха, его парализует так, что он и слова не может произнести, или, закусив губы, он сам становится отчаянным агрессором. Иначе говоря, человека несёт волна захлестнувших эмоций, при этом он лишь остаётся сторонним наблюдателем.
Более того, порой мы даже знаем, что при определённых обстоятельствах эмоции-захватчики непременно проявятся в нашем сознании, мы ждём их, открыв ворота своего сердца. Хотя, если по-честному, мы эти ворота открыли давным-давно и уже забыли, как они закрываются.
Я был злым. Я грешил. Я лгал. Я нарушал слово. В сердце моем гнездился порок. Я был заодно с теми, кто творил дурные дела. Я лицемерил. Я был жесток! Я замышлял убийство. А ради чего? Ради пустой, несбыточной мечты.
Теодор Драйзер «Американская трагедия»
И потому эти эмоции-интервенты тут как тут. Вовремя не позавтракал, и всё, к полудню ты уже не можешь спокойно разговаривать с людьми, рвёшь и мечешь весь из себя голодный и злой. Кто-то сказал тебе о твоей слабости, напомнил о прошлой ошибке, сделал замечание или просто как-то не так посмотрел. Тут же наше сердце наполняется праведным гневом, всепоглощающей печалью, сильной жалостью к себе или чем-то подобным. Мы словно больше не хозяева своего сердца. Мы словно квартиранты в доме, в котором хозяйничают какие-то бандиты.