Предначертанный - стр. 49

Хорошо, что Наташа и тут пришла на выручку.

— Бьянка, давай купим им с Ливиану одинаковые подарки? Смотри, реклама новой туалетной воды! Для активных и деловых мужчин!

— Отлично, берем, — выдохнула я.

Цена на новую туалетную воду зашкаливала, но оно того стоило. Ион очень любил дорогой парфюм, дарил его мне, так что в накладе никто не останется.

Утром перед приездом Иона выпал снег. Волшебные снежинки кружились в воздухе, оседали на серый асфальт, на деревья, на крыши домов, и от этого на душе становилось очень приятно.

Я полюбовалась снегом и отправилась на помощь Наташе, которая с утра возилась на кухне. Наделать сармале не сложно, а вот все остальное требовало хлопот. Салаты, запеченное в духовке мясо, десерт — казалось, моя подруга решила соблазнить Ливиану через вкусности.

Я снисходительно ухмылялась, но помогала ей. Ион написал сообщение, что приедет после обеда. Его задержали пробки на дороге. Выпавший снег создал затор, не давая беспрепятственно въехать в город.

Я пожала плечами. После обеда так после обеда.

Первым пришел Ливиану.

— С наступающим, девчонки! — Помахав бутылкой дорогого шампанского, он ввалился в двери, весь запорошенный снегом, холодный и веселый.

Мы с Наташей сразу оживились: Ливиану умел поднять настроение одним своим присутствием.

— Георг, елка! Ее надо поставить в гостиной! — спохватилась Наташа.

Пока я нарезала угощения, они с Георгом пытались установить елку. Шампанское шипело в бокалах, искрилось праздничным весельем, и мое настроение понемногу выравнивалось.

Ион появился на пороге квартиры внезапно. Я открыла дверь.

— Привет, любимая! — Он крепко прижал меня к себе и чмокнул в губы.

Я втянула грудью воздух. «Надо смириться, принять его, как бы неприятно мне ни было. Он мой будущий муж. Отцу важна поддержка Маришей», — подумала я.

— Привет.

Ион еще ни разу не целовал меня по-настоящему. Однажды, когда он приезжал в больницу, было что-то похожее, но, на мое счастье, в палату зашла медсестра. В тот момент выдержать поцелуй я бы не смогла: слишком больно было вспоминать другие поцелуи.

Сейчас, кажется, стало легче. Не знаю, что так повлияло — может, атмосфера праздника, а может, я просто повзрослела после смерти Андрея. Как бы сложно ни было мне с отцом, а лишение его поддержки Маришей означало бы крах благополучия Паладе. По большому счету, кроме семьи, пусть и холодной, у меня никого не было. А мама… я даже не знала, жива ли она. «Ливиану прав: бегство в Россию вряд ли сделает меня счастливой. Быть проданной по дороге в какой-нибудь бордель тоже не самый лучший выбор, да и от себя не убежишь», — размышляла я.