Предел обороны - стр. 44
– А-а-а… – протянул опер, снова опускаясь на свою табуретку. – Во дела, м-мать… Слушай, Паша. Пошли спать… мне завтра на работу.
– Так это… – Тот попытался поймать в фокус окно. – День же!
– А ты чё, думаешь, раньше утра проспишься?
– Запросто… У меня в подсумке полевой шприц… Голубенький такой… Вдавлю и сразу как стекло…
– И это умеете?.. – разочарованно протянул Федор.
– Умеем… Только не мы… Это атлантов дрянь…
Положение головы становилось все более неустойчивым, и Павел подпер ее рукой. Потом подумал и второй рукой подпер тоже.
– Слушай, Паша, – зашептал вдруг Сергеев громким шепотом киношного провокатора. – Возьми меня к себе… Я пахать буду, как вол… Веришь?..
– Ну-у-э-э… – Не то чтобы эта мысль показалась землянину неудачной. Просто он не чувствовал в себе силы решать вопрос именно сейчас.
– Мне в управлении давно все поперек горла, – горячо продолжал капитан. – Опера – барыги. Следаки, сволочи – все оборотни!.. Веришь, я сам таким стал!.. А какого хрена, дела мои без меня продаются?! Железных в печенках сидит… Чуть поглубже копнешь – сразу по рукам. А я на результат работать хочу, Паша!.. Он все равно меня попрет через месяц-два… Знать не знаю твоих дел, и пурга вся про марсиан мне побоку… Только я тоже хочу, чтобы было все честно, ясно и просто… И команду хочу, чтоб базар фильтровать не надо было! А не как сейчас – вместе только бабло подбивать: сколько себе, сколько наверх…
Он что-то говорил еще, с жаром, дыша спиртом почти в самое лицо Павла. Но тот его уже не слушал. Честно и ясно?.. Живо вспомнилась атмосфера рабочих будней Ассамблеи, когда нет кризиса и можно всласть заниматься мелкими междусобойными разборками. Крысиная драка за должности, за полномочия, за доступ к информации… Постоянный поиск повода для придирки, ноты протеста или иски в трибунал. Интриги и заговоры на пустом месте… Взвешивать каждое слово на Совбезе, просчитывать каждый шаг на территории фабрики… Зато команда – тут ничего не скажешь… За интересы Земли – костьми… Все трое: шеф, Филиппыч да Паша Головин… Команда, блин, та еще!..
Сергеев разглядел выражение его лица и смолк. А Павел сгреб опера за грудки, притянул к себе еще ближе.
– Дурак ты, мент, – процедил он. – И шутки у тебя дурацкие.
Он оттолкнул окончательно обалдевшего от такой реакции Федора, нашарил новую бутылку, содрал пробку. И приложился прямо к горлу. Дыхание перехватило с третьего глотка, но он все лил и лил в себя огненную воду, пока потолок над ним вдруг не накренился и не ударил по затылку, предательски подкравшись со спины…