Предчувствие. Сборник рассказов - стр. 11

– Вот и я вечером прикину: и так, и так… Значит, ждать, – обреченно вздыхает баба Галя. – Ты скажешь: старая дура. Но посуди, как без мужика в деревне? Они же, курвы… Без них, зараз, никуда…

По Москве, по пятидесятому маршруту, движется старый трамвай. Раскрашенный снаружи рекламой, вагончик похож на цирковой. Но все же хорошо ехать в трамвае, пружинить на мягком дерматине, слушать привычный звон и поскрип тормозов, и мечтать, и думать, и улыбаться зеленой поре – молодым кленам на бульварах, скорому июньскому дождю, чьи последние капли срочно сохнут, не оставляя следа; и радостному солнцу, которому еще просторно и высоко в теплом небе. Трамвай катится ровно, степенно, управляемый привычной и опытной рукой, и люди, отлученные от суеты, невольно успевают заметить суматошное купание воробьев в придорожных лужах, лазурь, выкрасившую в голубое все окна, и рассыпанные лепестки поздноцветущей яблони за сохранившейся чугунной оградой.

Только привычное течение маршрутной жизни вдруг нарушилось. Трамвай ни с того ни с сего встал. Вагоновожатая, накинув оранжевый жилет на кокетливую блузку в рюшках, деловито спрыгнула на мостовую. Через минуту она вернулась и открыла двери. Пассажиры, помявшись и пооглядывавшись, нерешительно потянулись к выходу и вскоре столпились перед трамваем.

Проезду мешает вишневая «Ауди», неловко, бочком поставленная у тротуара. «Уж зеркало точно снесу, – разумно рассуждает вслух вагоновожатая,– плати потом».

Пассажиры озадаченно окружают вишневое великолепие. Машина широкая, низкая, с затемненными стеклами, новый кузов богато лоснится на солнце. Некоторое время люди в задумчивости молчат – изящное зеркальце и впрямь помеха трамваю.

– А где хозяин? – наконец не выдерживает одна из пассажирок, осанистая монументальная женщина с проседью в густых, чернолаковых волосах; с явно выраженными кавказскими чертами лица. Под мышкой у нее объемистая сумка с порезанным и тщательно залепленным липкой лентой боком. Рядом с женщиной переминаются две мелкие, чернявые и верткие товарки в одинаковых цветастых платках и худенький джигит в просторном, словно снятом с чужого плеча, джинсовом костюме. Кавказец лихорадочно курит, чему-то посмеиваясь, и часто сплевывает через плохие зубы.

Конец ознакомительного фрагмента.