Предавшая королева - стр. 24

– Некоторые поступки нужно совершать, – сказала Сарина, – вне зависимости от того, насколько это рискованно. Я не хочу, чтобы мой ребёнок рос с этим наследием, Лара. Я хочу, чтобы мои дети гордились своей матерью. И тётками.

Лара закусила щёку изнутри; она хотела было продолжить спор, но вместо этого сказала:

– Дай мне слово, что будешь держаться подальше от сражений.

И внезапно свалилась на спину, потому что сестра быстрым движением ноги под столом выбила из-под неё стул.

– Ну и сука же ты, – пробормотала Лара, потирая затылок. Креста и Бронвин рассмеялись.

Сарина обошла стол и склонилась над ней так, что они оказались нос к носу.

– Я тут главная, Ваше Величество. Ясно?

Лара несколько мгновений смотрела на неё в упор, а потом улыбнулась.

– Ясно.

– Так, вы двое, – бросила Сарина Кресте и Бронвин, – ешьте досыта, потом собираем вещи и в путь. Пришло время сёстрам Велиант воссоединиться.

Ветер пронёсся по саду, прошелестел среди ухоженных розовых кустов и фигурных живых изгородей, засвистел между декоративными карнизами на стене – и верёвки, на которых покачивались трупы, заскрипели. Их было уже восемнадцать. Восемнадцать итиканцев, погибших в попытке спасти своего короля. Спасти его, Арена.

Он этого не заслуживал. Не заслуживал того, чтобы они отдали за него свои жизни. Все бедствия, выпавшие на долю Итиканы, были следствием его личного выбора. Пусть Лара и написала то письмо с ужасающими подробностями, но если бы он не доверился ей, не полюбил её, она никогда не сумела бы причинить вред его людям.

Тем не менее тела висели на стене, и каждые несколько дней их ряды пополняли новые. Иногда проходило чуть больше времени, и Арен начинал глупо надеяться, что его народ бросил эту затею. Но в этот момент прибывал Серин, а вместе с ним – новое сопротивляющееся тело, и Арен вновь погружался в себя – только так он мог выдержать происходящее. Серин вновь и вновь убивал его людей, но так и не раскрыл ни одной тайны Итиканы.

Труп Эмры исклевали вороны, он почти превратился в скелет, его можно было узнать лишь по памяти. Но более свежие тела чернели и раздувались, глядели на Арена пустыми глазницами прежде знакомых лиц, а он всё так же был прикован у каменного стола в этом проклятом саду.

Из которого невозможно было сбежать.

Хотя Бог свидетель, Арен пытался. Из десятка стражников кто-то отделался подбитым глазом, кто-то сломанным носом, а один заработал круговой тёмно-синий кровоподтёк на шее – отпечаток цепи, соединявшей запястья Арена. Одного он убил, умудрившись отобрать меч, но остальные задавили его числом. В итоге он получил лишь ушибы на рёбрах, головную боль, ещё больше охраны вокруг днём и ночью и ни минуты уединения. Его регулярно обыскивали, опасаясь, что он вскроет каким-нибудь подручным предметом замки кандалов, заставляли спать привязанным к койке и при ярком свете, чтобы он не освободился под покровом ночи. Из столовых приборов ему позволяли пользоваться одной несчастной деревянной ложкой.