Предатели / Traitors - стр. 4

НИКСОН (поворачивается к ХИССУ). Как я понимаю, вы орнитолог-любитель. Это правильно?

ХИСС. Был, в свое время, да.

НИКСОН. Можете вы описать нам, что делает орнитолог?

ХИСС. Наблюдает за птицами.

НИКСОН. Ему приходится выходить из дома рано умом?

ХИСС. Зачастую, да.

НИКСОН. Он пользуется биноклем?

ХИСС. Да.

НИКСОН. То есть вы подтверждаете, что по утрам часто шныряли по Вашингтону с биноклем в руках.

ХИСС. Я не шнырял. Я наблюдал птиц.

НИКСОН. И ничего не видели, кроме птиц?

ХИСС. Видел деревья. Кусты. Однажды увидел змею.

ЧЕМБЕРС. Свинья может загипнотизировать змею.

ХИСС. Я выискивал птиц.

НИКСОН. И каких вы выискивали птиц?

ХИСС. Тех, что мог отыскать.

НИКСОН. Орлов? Ворон? Стервятников?

ХИСС. Это тоже птицы. Но иногда натыкаешься на редкую птицу.

НИКСОН. Скажем, на лимонного певуна?

ХИСС. Это редкая птица.

НИКСОН. Вы когда-нибудь видели лимонного певуна?

ХИСС. Если на то пошло, да, видел. Одним ранним утром, когда шел по берегу Потомака. Это великолепные птицы. С желтой головкой. Они гнездятся в болотах. От их вида захватывает дух. Их красоту невозможно себе представить, пока не увидишь их вблизи.

НИКСОН. Я видел птиц. Я видел куриц. Голубей.

ЧЕМБЕРС. Меня все презирали.

НИКСОН (показывает ХИССУ фотографию). Вы знаете человека, которого видите на этой фотографии?

ХИСС. Трудно сказать.

НИКСОН. Сказать не трудно. Знаете вы его или нет?

ХИСС. Возможно, но нет у меня полной уверенности.

НИКСОН. Значит, вы отказываетесь сказать, знаете вы его или нет?

ХИСС. Фотография показывает человека под одним углом, зафиксированного во времени. По собственному опыту знаю, как легко в таком случае прийти к неправильным выводам.

ЧЕМБРС. Не позволяйте себе обмануться тем, что видите.

ХИСС. Я смог бы сказать больше, если бы увидел реального человека, из плоти и крови.

ЧЕМБЕРС. Мы рождаемся, чтобы видеть мир, в котором все объясняется легко и просто, как война между детьми Света и детьми Тьмы. И мы никогда не можем это перерасти, хотя большую часть жизни ползаем, как слизни, в сумеречной зоне. Но даже в полнейшей тьме, глубоко в чреве зверя, есть как наказание, так и возможность возрождения, даже спасения. То, о чем мы говорим, думаю, и есть вера. Это вопрос веры.

(ХИСС встает и поворачивается к ЧЕМБЕРСУ, который сидит. НИКСОН наблюдает, держит ситуацию под контролем).

НИКСОН. Ну? Знаете вы этого человека или нет?

ХИСС (всматривается с ЧЕМБЕРСА). Могу я попросить его что-нибудь сказать?

НИКСОН (обращаясь к ЧЕМБЕРСУ). Скажите что-нибудь.

ЧЕМБЕРС. Что мне сказать?

НИКСОН. Неважно. Скажите что-нибудь, чтобы он услышал ваш голос. Озвучьте свои имя и фамилию.