Предатели долго не живут. Книга третья - стр. 7

– Я тебе решил присвоить звание полковника и даю три месяца на то, чтобы ты должным образом подготовился к тому, чтобы нас навсегда покинуть! Нас ты должен исчезнуть таким образом, таким способом, чтобы об этом никто бы не узнал! Считай, что сегодняшнего дня я тебя перевожу на нелегальное положение! В твое распоряжение ты получишь все наши ресурсы на организацию своего побега за рубеж. Главное, твой гроссбух должен исчезнуть вместе с тобой, тебе не следует его уничтожить, но его никто не должен будет найти!

Я очнулся, нет, было бы более правильно сказать, на этот раз это меня кто-то привел в сознание. В тот момент я находился, кажется, в небольшом по своим размерам помещении, погруженном в густой сумрак. На что я сразу же обратил внимание, так это было то, что в помещении не было освещения, не горело ни одной осветительной лампочки. Что попросту не могло бы случится в нашем современном мире. Отсутствие света могло бы только означать, что в этом помещении находился еще кто-то, кто не хотел бы, чтобы я его увидел бы или бы узнал. Эта мысль как бы подстегнула работу моего разума, моего сознания. Несмотря на общую слабость во всем моем теле, я сумел сосредоточиться, вспомнить обо всем, что со мной происходило до момента схватки-столкновения с Фредом. После чего я принялся со всем вниманием изучать окружающую меня обстановку, так как мне требовалось понять, где я в данную минуту нахожусь и что со мной происходит?!

Окна в помещении были плотно зашторены, сквозь плотные шторы едва проглядывала наша луна. Она в основном и освещала то помещение, где меня только что уколом в плечо привели в сознание. Я по сию пору ощущал в своем левом плече крохотный источник то ли боли, то ли ломоты, так обычно бывает после прокалывания кожи иголкой или шприцем.

Из-за густого сумрака я так и не смог определить реальные размеры этого помещения. Тогда я принялся изучать как бы самого себя, в тот момент я лежал на широкой койке с высокоподнятым изголовьем. Можно было бы смело предположить, что это была больничная койка, так как изголовья кроватей так высоко не поднимаются ни дома, ни в гостинице. Из чего можно было бы прийти к выводу о том, что я пока еще нахожусь в больнице, а не в тюремной камере. От этой мысли я даже немного повеселел, так как у меня все еще сохранялся шанс попытаться избежать тюрьмы!

В больничной кровати я как бы полусидел, а не лежал. Подобное положение мне как бы позволяло осматриваться вокруг себя, но опять-таки я хочу повторить, что в густом сумраке было бы попросту невозможно что-либо разглядеть и понять, что со мной происходит? Но к этому времени мне удалось прийти к умозаключению, что я, по-прежнему, нахожусь в палате одной из больниц Тель-Авива.