Предатель выбирает один раз - стр. 29
– Ну да, в вашем переложении история звучит так, что любой театральный сценографист в два счета обеспечит все эти спецэффекты, – Шпатц разломил ковригу свежего хлеба. – Хотя довольно странно, герр Крамм, что вы в первую очередь думаете об инсценировке, хотя это Заубервальд, с которым вас связывает…
– Мои детские страхи никак не мешают мне здраво мыслить, герр Шпатц, – Крамм подцепил на вилку еще один кусок мяса. – Гораздо больше меня пугает это замечательное блюдо. Я опасаюсь, что не смогу остановиться, пока не опустошу всю тарелку. И умру от обжорства…
За окном раздался звук резкого порыва ветра. Потом в стекло ударили первые крупные капли дождя.
– Эх, вот же проклятье! – Блазе торопливо выбрался из-за стойки и поспешил к двери. – Я ведь выставил сапоги свои проветриться!
Хозяин распахнул дверь и выскочил под стену дождя, который за считанные минуты превратился из робких редких капель в бурлящий поток. Через минуту он вернулся обратно, промокший до нитки с двумя парами сапог, с которых стекала вода. Блазе вылил набравшуюся в сапоги воду за порог и собирался было, захлопнуть дверь, но Шпатц его остановил.
– Вы слышите это? – он положил вилку и нож в тарелку, поднялся и подошел к хозяину.
– Что такое? – маленькие глазки Блазе испуганно забегали.
– Сейчас… Подождите… – Шпацт прислушался. Сквозь шум дождя и ветра отчетливо послышался громкий хохот. – Вот это.
– Может, это гроза? – Крамм с сожалением оторвался от мяса и встал.
– А это тоже гроза? – Шпатц посмотрел на Крамма. Чей-то густой низкий голос со стороны леса запел.
Я лесоруб, у меня все в порядке!
Я лесоруб, у меня есть топор!
– Герр Гроссман… – прошептал Блазе. – Это Герр Гроссман!
Шпатц решительно вышел на крыльцо и всмотрелся. В сгустившихся сумерках сквозь сплошную пелену дождя Шпатц смог разглядеть силуэт человека огромного роста. Он стоял на другой стороне площади, потрясая большим лесорубным топором. Очередной порыв ветра швырнул Шпатцу в лицо потоки воды. В шум дождя снова впился звук громового хохота, вопли неведомых животных, рев и треск. Блазе схватил Шпатца за одежду и затащил внутрь.
– Нельзя! Нельзя на него смотреть, герр штамм Фогельзанг! – громким шепотом начал увещевать он. Шпатц посмотрел на Крамма, прилипшего к окну.
– Он уходит, – сказал Крамм. – Шагает в сторону Заубервальда.
Блазе отпустил Шпатца и бросился закрывать дверь. Щелкнул замком, задвинул скрипнувший засов. Его толстенькие пальцы дрожали, да и сам он весь трясся, как большое блюдо с желе.
– Очень, очень плохой знак… – хозяин повернулся и подпер дверь спиной. – Раз он пришел в город, значит он голоден и очень зол.