Предатель. Ты нас бросил. - стр. 65
- Мама, мамочка, — я вздрогнула, услышав за спиной испуганный голос Оленьки и тут же подбежала к ее кровати. Девочка звала маму во сне, а по ее щечкам котились слезы.
- Все хорошо, солнышко, мама рядом с тобой, — я нежно погладила малышку по кудрявой головке. В этот момент я готова была завыть от отчаянья и беспомощности. Господи, сколько же пришлось пережить этой маленькой девочке... Да все наши проблемы и тревоги не соизмеримы с тем горем и болью, которые до сих пор живут в ее душе и сердце. И как бы мы ни пытались окружить ее заботой и...
- Мамочка, ты только не уходи, — Оленька сжала мою ладонь своими маленькими ручками.
- Олененок, я никуда не уйду, — еле сдерживая слезы, тихо прошептала я. - Спи спокойно, малышка. Мы с папой всегда будем рядом с тобой.
Я легла рядом с Олей, а она сразу прижалась ко мне, словно ища защиты.
- Ничего не бойся, девочка моя, — я обняла ее и поцеловала в щечку. А уже через несколько минут я услышала ровное и спокойное дыхание девочки. И с облегчением вздохнув, почувствовала, как волна усталости накрывает меня с головой. Мое тело становиться невесомым, и я погружаюсь в сон.
28. Глава 27 Андрей
Я устало опускаюсь в кресло и закрываю глаза. Хочется, чтобы этот сумасшедший и напряженный день наконец то закончился. Я даже не могу вспомнить, когда последний раз чувствовал себя таким уставшим и морально опустошенным. Хотя нет, помню. Я открываю глаза и смотрю на фотографию Кати. В тот день мое сердце разрывалось от боли и безысходности. Я не хотел верить в происходящее и как загнанный зверь метался по этому кабинету с ее фотографией в руках. И все время выкрикивал один и тот же вопрос: "Почему? Почему ты не послушалась меня?"
Я тяжело вздыхаю и провожу ладонью по лицу. Прошло больше года, а воспоминания такие яркие, словно авария произошла вчера. А может это потому, что я уже давно заморозил свои чувства и старался забыть о тех событиях. А сегодня, после пережитого стресса, они напомнили о себе. Как там говорила Алина? Я загнал свою боль в самые дальние уголки души, но она все равно терзает меня. А ведь эта девочка права. Я так и не смог смириться со своим горем. А самое ужасное, что все это время я не мог простить Кате ее опрометчивого поступка. Злился на нее за то, что ослушалась меня.
Я сжимаю кулаки и глубоко вдыхаю воздух. Она всегда все делала по-своему. Все мои просьбы не выходить из дома без охраны игнорировала. Убеждала меня в том, что я слишком драматизирую ситуацию и стараюсь защитить ее и Олю от каких-то несуществующих врагов. Вот и в тот день Катя не послушалась меня, и сама поехала забирать Олю из школы... А ведь у меня не было ни малейшего предчувствия, что должно что-то произойти. Я как обычно с головой был погружен в работу. И когда мне позвонил начальник охраны, я даже сразу не понял о какой аварии он мне говорит. И только когда в его сбивчивом рассказе я услышал имена жены и дочери, начал понимать смысл его слов. Я плохо помню, как добрался к месту происшествия. Единственное, что всплывает в памяти, это то, как я кричал на водителя, заставляя его ехать быстрее, а в голове билась только одна мысль "только бы они были живы". А дальше все события развивались как в кошмарном сне. Разбитая машина, полиция, начальник охраны, пытающийся оттянуть меня от машины скорой помощи, где находится моя Катя и врач, который, пряча глаза, говорит, что после такого удара у нее просто не было шансов выжить. Я хватаю его за плечи и кричу, что они даже не пытались спасти мою жену. Меня пытаются успокоить, а я начинаю кричать еще сильнее. В этом крике моя боль, отчаянье, ненависть и злость. Я на какое-то время полностью выпадаю из реальности и, к моему стыду, совершенно забываю о дочери. И только строгий и требовательный голос одного из моих охранников заставляет опомниться и начать хоть как-то контролировать себя. Он говорит, что понимает, как мне тяжело, но я просто обязан пойти к Оле. Ведь ей сейчас нужна именно моя поддержка. Девочка еще не понимает до конца, что же произошло и постоянно зовет маму.