Предатель. Ты меня не стоишь! - стр. 11
— Это что? — кивает на груду мусорных мешков.
— Твои вещи, — стараюсь отвечать ровным тоном. — Ты переезжаешь.
— Нет. Это ты переезжаешь, Лера, — зло рявкает. — Собирай свои манатки и выметайся.
Воинственно прищурившись, скрещиваю руки на груди. Мысли о прощении, которые витали в моей голове пару секунд назад, бесследно выветриваются.
— Вообще-то в эту квартиру вложена сумма с продажи квартиры моей мамы, — напоминаю мужу. — Это примерно половина стоимости. Вторую половину, которую мы с тобой выплачиваем в браке, при разводе разделят пополам. То есть твоя здесь лишь одна четвертая часть. — Авдеев открывает рот, чтобы спорить, но передумывает и только недовольно клацает челюстью. — Предлагаю следующий вариант, — продолжаю уверенным тоном. — У нас осталось два месяца ипотеки. Как только мы её погасим, я возьму кредит и выкуплю твою долю.
То, что я предлагаю, выгодно нам обоим. Надеюсь, Сергей это понимает.
— Я просто охреневаю от того, как быстро ты всё порешала, — рявкает он презрительно. — С чего ты взяла, что я дам тебе развод? Нет, Лерочка, я не согласен.
— А твоё согласие и не требуется, Серёж. Как и твоего присутствия на суде. Я сама всё сделаю. Нас разведут самое позднее через месяц.
Вот так. И даже голос ни разу не дрогнул.
Довольная собой, снимаю плащ и обувь и иду на кухню.
Обычно после работы я бежала в магазин, чтобы купить продукты для ужина. Потом приходила домой и тратила полтора-два часа на готовку чего-нибудь эдакого, чтобы порадовать любимого мужа вкусняшкой, удивить.
Сейчас я просто беру из холодильника творог и, усевшись за стол, ем. С моими скромными гастрономическими потребностями я вообще могу не тратить время на готовку.
А вот и первый плюс от грядущего развода.
Усмехаюсь этой мысли. Быстро же меня переключило от «я его прощу» до «не так уж и плохо быть одной».
Видимо, это всё из-за того, что мужчина, которого я считала совершенством, стремительно теряет лицо в моих глазах.
Если бы Серёжа искренне повинился, возможно, меня бы проняло. Но ведь он же ещё больше себя закапывает: оскорбляет меня, грубит, из квартиры выгнать пытается…
— Лер, давай поговорим? — заходит он в кухню.
— О чём?
— О нас.
— «Нас» стало слишком много. Я, ты, Юля, ваш с ней ребёнок, предательство, ложь… — отодвигаю от себя тарелку и устало вздыхаю.
— Но Юлька… она ведь для меня ничего не значит. Я ей сразу сказал, что только тебя люблю. И что между нами с ней всё несерьёзно.
— Вот видишь. С ней ты был честен с самого начала, а меня… два года! Вдумайся только! Два года я считала тебя святым, Серёж! Незаслуженно...