Предатель. Сломанные лозы - стр. 119
Чёртовы копы оставили его в покое на пару месяцев — давление со стороны Стюарта если не остановило их окончательно, то по крайней мере отсрочило то, что на тот момент казалось неизбежным. Майкл внял намёку фортуны и стал предельно осторожным. Собственно, проблему можно было бы считать решённой, если бы не эта упёртая хитрожопая сучка, Джен Фенеро. Его дружба со Стюартами была бы достаточным гарантом его безопасности и впредь. Но Фенеро потребовала созвать комиссию по этике — оборзевшая аппийка вообразила себя равной во всём. Это означало, что Мерсер будет там свидетельствовать. Премьер Стюарт струхнул и пошёл на попятную.
Несмотря на всё это, сейчас Майкл уверенно шёл по коридору. И для его уверенности были основания — в портфеле лежала драгоценная папка: та самая, которую выкрала для него Лина, рискуя всем.
Наступающий год грозил принести большие перемены. В ноябре они уже витали в воздухе, в стенах этого здания обсуждались и принимались решения. И вот теперь Майкл становился частью всего этого в полной мере.
Этот день обозначил новую веху в его — и не только его — жизни. Майкл шагал по соединительным туннелям серого готического Здания Правительства, по коридорам, увешанным картинами и фотографиями давно умерших премьер-министров и забытых спикеров. От каждого портрета, от каждого камня веяло старыми традициями Великого Севера.
Он уже миновал арочную галерею Здания Правительства. «Красная комната» находилась в самом её конце.
Майкла там ждали...
Он сам никогда не звонил ни Полу Стюарту, ни его брату Эдварду, с которым когда-то, в далёкой юности, был дружен. Если в доме Уэллсов задерживался Ларри Стюарт, его тётка Элеонор, в девичестве МакВиторс, звонила Оливии Уэллс. Элеонор, которой не дано было растить и баловать своих детей, полностью посвятила себя племяннику. Ларри лишился матери в пять лет и с того же времени практически поселился у дяди и тети, с отцом проводил только выходные, да и те — без особого удовольствия. Эдварда Стюарта, отца Ларри, такое положение вещей вполне устраивало, но ещё больше оно устраивало Элеонор, которая, похоже, внушила себе, что мальчишка — её собственный сын.
Оливия и Элеонор не были близкими подругами, но, как и все женщины их круга, поддерживали светские отношения. Неурочный звонок Оливии не стал для Элеонор Стюарт неожиданностью. Удивилась она ближе к концу разговора, когда приличествующий случаю обмен новостями и изящными сплетнями завершился неожиданным и более чем адресным намёком. Оливия дала понять, что у Майкла появилась информация против Лейтона, основного конкурента Пола Стюарта на предстоящих выборах. После минутного колебания Элеонор решила рассказать об этом мужу.