Предатель. Побег из клетки - стр. 3

– И куда ты меня понесёшь, спаситель? – хмыкаю, беру бокал с подноса. – Поселишь среди своих котов и енотов?

– Знаешь, они – компания гораздо лучше, чем это сборище. Я только ради тебя приехал, ненавижу эту показуху.

– Да ладно тебе, – весело взмахиваю бокалом, – зато шампанское вкусное.

– Не могу не согласиться.

Оставив Максима и пустой бокал, решаю освежиться – душно. Хочется несколько минут побыть в тишине, и единственное место, где точно не встретишь гостей – моя оранжерея. Она находится слишком далеко и скрыта ото всех глаз. Тихо прикрываю за собой дверь, иду к шезлонгу под пышной монстерой, когда слышу низкий, с придыханием, голос Тимура. Ледяной озноб проходит по телу. Я верю своим ушам, отлично верю. Не верю только, что он это делает в нашем доме. Здесь.

Не знаю, зачем надо это видеть. Особый сорт мазохизма, не иначе. Я прохожу дальше и вижу, что на этот шезлонг больше никогда не лягу. Сожгу его, потому что Тимур лежит на нём, брюки спущены до колен, девушка в кричащем красном платье, задранном до талии – сверху. Ракурс отличный, вижу всё в мельчайших подробностях. Его член в розовом презервативе, её, распахнутую. Тошнота подкатывает к горлу. Пячусь, всё ещё стараясь не шуметь, пока не упираюсь в дверь. Вываливаюсь из оранжереи, пошатываясь. Наверх, в спальню, закрыться, прижать руки ко рту, тоненько завыть.

Когда-нибудь должна была начаться моя точка невозврата. Сейчас. Для меня она началась прямо сейчас.

Яна

Остаток вечера проходит в тумане, я почти его не помню. Не пыталась найти ту девушку, кажется, её не было в списках приглашённых. Я даже улыбалась, когда Тимур обнимал одной рукой, целовал в висок и хвастливо говорил, какая у него прекрасная жена. Как там? Идеальная, точно. Я ухожу первой, ссылаюсь на головную боль, но кому какая разница? Роль свою отыграла, могу быть свободна. Голова пульсирует, перед глазами плывёт. Голову в песок уже не спрячешь. Только сейчас понимаю, что надеялась, наивно и до последнего, что кажется. Не может он мне изменять, не станет пачкать нашу семью… Вцепившись в дверной косяк, сгибаюсь пополам. Едва успеваю сделать несколько шагов к унитазу – тошнит.

Отдышавшись, сползаю на пол, прислоняюсь к стене. Как заставить себя не думать о том, что увидела? Забыть, что не только изменил – притащил эту мерзость домой! Я ведь никогда за ним не следила, не лезла в телефон, не пыталась подловить. Верила во все оправдания, пусть нелепые, придуманные наспех. Так за что он тогда со мной так?!

Руки дрожат. Прижимаю ладони к лицу. Даже слёз нет. Что мне оплакивать? Собственную наивность? Веру в чудеса? Да нет этих чудес, и не было никогда. Была влюблённая дурочка. Она живёт ещё, трепыхается. С трудом встаю, раздеваюсь, включаю воду в душе. Вроде бы тёплая, тогда почему так холодно? Зубы трясутся, обхватываю себя руками. Стою долго, пока кожа на пальцах не сморщится. Потом в кровать, зарыться с головой в одеяло, отгородиться от утихающего шума праздника. Я должна быть там, внизу. Продолжать улыбаться, провожать гостей, проследить, чтобы с кейтеринговой фирмой расплатились до конца, встретить клининговую компанию, которая займётся уборкой… Голова раскалывается пополам. Знаю, всё это возьмёт на себя управляющая банкетом, хотя обычно я отпускаю её раньше. Пусть. Она деньги за это получает.