Предатель, не забирай сына! - стр. 49

– Ты о чем?

Я напрягся, не понимая, к чему отец клонит. Половину его слов решил обдумать позже, услышав то, что сейчас наиболее важно.

– Я посовещался со своей командой. В общем, Кристину мы будем полностью скрывать. Пусть как можно дольше отдыхает на своих островах, поправляет здоровье, или чем она там занимается. Мы всё оплатим.

– Что в этот раз придумала твоя команда?

– Через пару дней фотосессия. Возьмешь с собой Богдана и Ульяну, сделаем снимки для нового выпуска журнала Ольховского. Он сейчас активно крутится в медиа-сфере и пользуется авторитетом, так что мы должны создать имидж образцовой семьи.

– При чем тут Ульяна? Она не мать Богдана, – прищурился я и сложил на груди руки.

– Это не имеет значения, сын. Сейчас главное – выиграть выборы. Ульяна – твоя законная жена, которая родила тебе сына, а мне – внука. Все это знают. Кристина в эту схему никак не вписывается, пусть побудет в тени.

18. Глава 18

Ульяна

Тетя Маша настолько располагала к себе и была такой участливой и заботливой, что хотелось рассказать ей всю подноготную и довериться, однако я понимала, что не стоит. Мы с ней уже полчаса занимались ребенком, и я в который раз поражалась, какая она опытная, ловкая няня. Ей всё давалось легко, руки так и сновали, когда она пеленала ребенка и делала прочие манипуляции, и моему сыночку нравилось всё, что с ним делают.

– Сейчас их туго не пеленают, – поясняла она, сопровождая свои слова действиями, – ребенок лежит и ручками болтает во сне, сам себя будит, так что я рекомендую на сон стягивать, если шибко беспокойный. Если нормально засыпает, можно не пеленать. Им это привычно, не бойся. В утробе малышу тесно, но уютно, так и в коконе из пеленки. Давай попробуй, Уль.

Она отошла и дала мне место, и только я собралась запеленать ребенка, как распахнулась дверь.

– Выйдите, – прогрохотал голос мужа, и обращался он в таком грубом тоне к моей няне.

От обиды за эту ни в чем не повинную женщину я не сдержала резкости:

– А можно повежливее?

– Я пойду, – кротко сказала няня и посеменила к выходу.

Мне оставалось лишь беспомощно взирать на нее, опираясь рукой на пеленальный столик.

– Зачем ты опять явился? Необязательно было так грубо разговаривать с няней.

– Будем говорить о няне? Ты поэтому на Игорька повелась? Любишь защищать униженных и угнетенных?

– Можешь упражняться в остроумии с той, кому понравятся твои шутки.

Мы оба замолчали, пикируясь взглядами. И мне показалось, что Илья понял то же, что и я. Наши взаимные обвинения в изменах сталкиваются друг с другом и не имеют никакого смысла. Пусть я имею полное право обвинять его, он-то тоже думает, что имеет такое право. Факт в том, что больше он не стал меня упрекать, а шагнул ближе. Ребенка, естественно, не принимал во внимание.