Предатель, не забирай сына! - стр. 32
– Ясно. Значит, так, как вас там, – не церемонилась она со мной и опустила глаза на свои записи, – Ульяна. Заведение у нас казенное, государственная больница, как-никак, и места не вечные, их нужно освобождать. Завтра я вас выписываю, смысла вас больше держать нет. Ребенок уже в порядке, а обменную карту послезавтра занесете сами. Под вашу ответственность, ясно?
Суровый взгляд буквально пригвоздил меня к месту. Я медленно кивнула, а сама растерялась, не представляя, куда мне идти и что делать.
Меня выписывают. Осознание пришло лишь спустя несколько минут, когда я вошла в палату и мне отдали на руки моего сына, который, казалось, почти ничего не весил. Пушинка.
Когда я была беременна и счастлива в браке, мечтала об этом дне больше всего. Что мне дают ребенка, Илья поддерживает меня и не может налюбоваться нашим сыном. Мы вместе выходим на улицу, нас встречают наши родители, фотограф и видеооператор. Я даже выбрала лучших специалистов в городе и внесла предоплату, чтобы они точно были срок в срок, когда настанет этот долгожданный день.
А сейчас я сидела в палате одна, с ребенком на руках, и не понимала, что мне делать дальше. Без телефона и связи, без поддержки мужа и своих родителей. Последним и самим нужна моя помощь, и я прикусила губу, сильно зажмуриваясь, чтобы не расплакаться и не заставить нервничать сына.
Больница, за неимением у меня никаких вещей для ребенка, сжалилась надо мной, и сердобольные медсестры собрали для нашей с сыном выписки с мира по нитке. Кто-то принес из дома старый конверт, кто-то – застиранные пеленки, кто-то даже подумал и обо мне.
Так что и я к моменту икс была одета в толстовку и треники с чужого плеча.
Я была благодарна всем этим неравнодушным людям, но так гадко еще никогда себя не ощущала. Словно я – побирушка, не способная позаботиться даже о себе, что уж говорить про свое долгожданное, выстраданное чадо.
Вниз я спускалась на ватных ногах и медленно, боялась, что не удержу сына, который сладко посапывал и не подозревал, какая буря разверзлась в моей душе.
Когда за мной захлопнулись двери больницы, я жадно глотнула свежего воздуха, наполняя легкие долгожданным ароматом улицы. Все эти дни нам не разрешалось выходить, и долгое времяпровождение внутри здания сделало меня бледной и слабой, и я ненадолго остановилась на крыльце, дожидаясь, пока пройдет головокружение.
Как же разительно отличался день моей выписки от дня выписки Кристины.
Ее встречали с шарами и цветами. Снимали на камеру, чтобы запечатлеть счастливый для любой семьи день, целовали, благодарили за первенца, а затем с помпой увезли в родовое гнездо, где отныне ей выделили место.