Предатель. ( Не) его семья - стр. 15
- Мила! Потерпи…, потерпи, любимая, так не должно быть, не должно, рано, очень рано! Всё будет хорошо, слышишь, - одной рукой касается моего лица, второй обнимает за плечи, - сейчас, сейчас родная, сейчас тебе помогут, - прижимает к себе.
От его объятий, прикосновений, становится дурно, теперь боль не только физическая, но и душевная, и какая из них сильнее не понятно. Протискиваю руки между нашими телами, ладонями упираясь в его грудь, на секунду сжимаю ткань белоснежной футболки в пальцах, пачкаю её в алые разводы, а следом разжав их, толкаю от себя мужчину.
Паша явно такого не ожидал, поэтому мне удалось его отстранить от себя, смотрит непонимающе, одной рукой держа телефон у уха, вторая замерла в воздухе.
- Ты…, - всё что получается сказать, боль не желает отступать, наоборот набирает силу.
Паша зажмуривает глаза, проводит ладонью по лицу, качает головой, он понял о чём я хотела сказать, понял, что я всё слышала.
- Елена Эдуардовна, это Паша, у Миланы начались роды, через пятнадцать минут, мы будем у вас, - надломленным голосом произносит мужчина, распахнув свои чёрные глаза.
Не знаю, что ответила Елена Эдуардовна Паше после его краткого описания моего состояния, но в следующею секунду лицо мужчины исказилось гримасой страха, а следом он вскочил на ноги, и как можно аккуратнее поднял меня на руки. Как бы не желала его оттолкнуть, сказать, чтобы отпустил, понимаю, что именно он сейчас может помочь мне и нашему сыну.
Всё остальное потом, сейчас главное малыш.
- Потерпи, - только и повторял мужчина, неся меня из квартиры в лифт, а следом на улицу, и укладывая на заднее сидение своего внедорожника.
Его трясёт в то время, как меня скручивает от боли и обдаёт липким страхом, потерять малыша. С каждой минутой становится хуже, кажется, боль стала постоянной, малыш стал всё меньше шевелится.
- Я не могу его потерять, не могу, - шепчу в никуда.
- Всё хорошо, держись родная, - доносится с водительского сидения, Паша сам ведёт машину, что происходит на моей памяти впервые, всегда с водителем и охраной.
Его слова совсем не утешают, не хочу слышать его голоса, видеть его! Это он виноват! За что? Почему так? Кто на самом деле Алина? Кружат мысли через туман, что окутывает сознание. Я чувствую, как меня стремительно покидают силы, стараюсь держаться в сознании, руками обнимаю живот, в котором притих малыш. Боженька, помоги нам! Спаси мою крошку!
- Милаш, милая! Открой глазки, прошу, родная! – что через толщу воды, слышу голос Паши.
Вот за что ты так со мной, любимый?
- Мммм, - срывается с губ, когда меня скручивает очередная схватка.