Предатель. Цена ошибки - стр. 14

Она не со зла так ворчит, я знаю. Лучший руководитель, о котором только можно мечтать. А ещё она никогда не делала публичных выговоров. В кабинете могла орать так, что на всю жизнь запомнишь, но при остальных была сдержанной.

Поэтому, проигнорировав приказ замглава, я возвращаюсь в свою каптёрку. Забираюсь на второй ярус, мысленно благодаря того, кто выбил эти кровати для отделения.

Уже лежа стягиваю с себя халат, бросаю его рядом. Накрываю ладошкой живот, этот жест кажется таким привычным, словно всю жизнь так делала. И, совершенно не кстати, вспоминаю, как это делал мой муж.

Гладил, прижимался губами ниже пупка. Выводил узоры на коже, а у меня душа пела, радовалась. Тепло так становилось, словно мы с ним – чистое волшебство, о котором никто не подозревал.

– Демид, - смеялась, отталкивая его. – Мне на работу надо.

– Это я тренируюсь. Будет у нас малыш…

Будет.

Только теперь он тебе не нужен, милый.

Я не понимаю, что творит Демид. Все его поступки такие нелогичные, резкие… Как можно было целовать меня утром, а после бежать к любовнице? Играть заботливого мужа, а после этого выбросить, я так надоела?

Устал ждать детей?

«Пустышка».

Он ведь никогда не говорил об этом, не попрекал меня в том, что я не могла забеременеть. Даже сам сдавал тесты, хотя обычно мужчины всё вешают на жену, а сами не проверяются. Но нет. Демид ездил со мной, ждал результатов, выдохнул спокойно, что мы оба можем иметь детей.

Просто очень сложно, но это ничего.

Главное, что у нас всё было впереди.

Мы ведь недавно говорили об этом, обсуждали возможность ЭКО. Через год или два. А теперь…

Зачем тогда Демид был со мной, если у него была Мариса на стороне? Или он хотел две семьи, а раз девушка теперь беременна – то я больше не нужна? Столько вопросов крутятся в голове, но затихаю, когда я засыпаю.

Пусть катятся эти предатели в ад, меня их мотивы не интересуют.

– Нам и вдвоем будет хорошо, - шепчу, окончательно засыпая.

Мне снится несвязный бред, воспоминания спутанные с фантазией. Я бегу, а после догоняю. Прижимаю к себе темноволосого малыша, а затем его вырывают из моих рук.

Я сажусь от резкого хлопка двери, голова чугунная и давит от усталости. Я словно спала слишком много и слишком мало одновременно. Веду головой, разминая затекшую шею. В комнате никого нет – видимо тот, кто меня разбудил, уже ушел.

Морщусь от резкого запаха парфюма. Сколько раз Костенко всем запрещала пользоваться духами, чтобы не раздражать пациентов. Так нет, есть индивидуумы!

Я прикрываю ладошкой рот и бросаюсь в сторону уборной. Ком поднимается к горлу, а перед глазами всё плывёт. Коленями больно бьюсь о плитку, меня выворачивает.