Предать сердце. Спасти сына - стр. 9

Как объяснить шестилетнему ребёнку, что его отец, возможно, мёртв? Как жить с улыбкой на лице, зная, что каждый твой шаг отслеживается, а любая ошибка может стоить жизни самому дорогому существу на свете? Как выполнить невыполнимое задание?

Я не знала ответов. Знала только, что утром начнётся новая игра, где ставкой будет жизнь моего сына. И я должна выиграть любой ценой. Даже если эта цена – моя жизнь, моя свобода. Ради Дениса я пойду до конца адской дороги, по которой меня заставили ступить. Пойду, даже если каждый шаг будет по раскаленным углям. Пойду, даже если в конце меня ждет пропасть…

Банк «Меркурий» возвышался стеклянной громадой в деловом центре города, словно величественный корабль из стали и тонированного стекла, бросивший якорь среди серых бетонных зданий. Солнечные лучи отражались от сотен окон-иллюминаторов, заставляя щуриться прохожих, а меня – чувствовать себя маленькой и беззащитной перед этой неприступной крепостью. Я стояла у входа, нервно теребя ручку кожаного портфеля, чувствуя, как холодный пот стекает по спине, впитываясь в шелковую подкладку нового делового костюма, словно мое собственное тело предавало меня, выдавая мой почти животный страх.

Синяки на лице удалось замаскировать толстым слоем тонального крема – полтора часа перед зеркалом с консилером, пудрой и тональной основой сделали своё дело, превратив мое избитое лицо в относительно презентабельную маску. Но каждое движение, каждый шаг всё ещё отдавался пульсирующей болью во всём теле, напоминая о пережитом кошмаре. Внутренняя сторона губы, искусанная до крови от попытки сдержать крик во время избиения, щипала, а вкус металла во рту напоминал о том, что кошмар не закончился – он только начинается.

Перед глазами, как в калейдоскопе сменяющих друг друга образов, мелькали картинки с сыном – его тёплая ладошка в моей руке, доверчиво сжимающая мои пальцы, когда мы переходим дорогу; его смешной задорный смех, звенящий как серебряный колокольчик, когда я кружу его на руках до головокружения; доверчивый взгляд карих глаз, так похожих на мои, смотрящий с абсолютной верой, что мама защитит его от всего на свете. «Когда папа вернётся?» – спросил он вчера вечером, прижимая к груди потрёпанного плюшевого зайца, свою самую любимую игрушку. «Скоро, малыш», – соврала я, проглатывая комок в горле размером с кулак, чувствуя, как сердце разрывается на части от осознания, что, возможно, никогда не смогу дать ему правдивый ответ. Как объяснить шестилетнему мальчику, что его отец, вероятно, убит из-за сомнительных дел с криминальными элементами? Как сказать ему, что теперь его жизнь висит на волоске, и только моя способность совершить преступление может спасти его?