Преданный служитель Церкви. О церковной и общественной деятельности митрополита Питирима (Нечаева) - стр. 73

Владыка Питирим жил в те годы на Часовой улице, в обычном доме, недалеко от улицы Красноармейской, по соседству с замечательным писателем Владимиром Алексеевичем Солоухиным. Квартира знаменитого писателя (я у него брал интервью), начиная с прихожей, изобиловала старинными иконами и предметами антиквариата, производила впечатление роскоши. А вот квартира митрополита Питирима не казалась богатой, но в ней ощущалась особая атмосфера и реял дух здорового аристократизма. Что касается мебели – не знаю, я едва ли различу карельскую березу от красного дерева, а вот книг было предостаточно; иконы же занимали строго подобающее им место. Пожалуй, можно говорить не столько об архиерейской квартире, сколько о жилище столичного интеллигента. Не зря о Владыке шла молва, как о подлинном интеллектуале. Был он еще и музыкантом, обладал тонким музыкальным слухом; не просто любил музыку, но и сам играл на виолончели.

Жил Владыка, насколько я помню, со своей сестрой (у митрополита Питирима было четыре сестры, все они ушли из жизни до его кончины), их связывала трогательная взаимная забота и подлинно христианская любовь. Надо сказать, что с родными, с людьми своего круга, с духовно близкими ему людьми митрополит Питирим был очень обходителен и приветлив, даже предупредителен. Но он не переставал быть архиереем с неким «внутренним стержнем», пусть даже незаметным для постороннего взгляда.

Вспоминается он, прежде всего, как настоящий харизматик, истинно человек Церкви. Как подлинно духоносная личность. Таких сейчас почти нет: раз, два – и обчелся… Прихожане его просто обожали.

Я неоднократно видел его молящимся в храме Воскресения словущего на богослужениях Страстной Седмицы; за пасхальной заутреней – в алтаре, где с ним традиционно из года в год христосовались сподвижники-сотрудники. Помню его особенно хорошо на службе Двенадцати Евангелий в Страстной четверг. Помню, как проникновенно и сосредоточенно, со слезами в глазах он служил в те волнующие дни…

Что касается его особой «иерархической» харизматичности, то его можно сравнить, пожалуй, с митрополитом Сурожским Антонием (Блумом). Оба несли с собой ауру некоей особой одухотворенности; казалось, они обладают тайной выхода в духовное измерение. Не случайно они были доверительно дружны. У меня сохранилась фотография, где они стоят рядом, с красивыми и вдохновенными лицами, но с разным выражением глаз – строгим и взыскательным у митрополита Питирима, мягким и каким-то печальным – у митрополита Антония.

Жизнь простых людей напоминает лотерею, в которой удачный жребий вершит случай. Но судьба тех, кто отмечен призванием свыше – система глубоко закономерных координат, определяемых Промыслом Божиим. Если воля человека совпадает с провидением о нем, то такую предопределенность свыше можно считать