Преданный. Печать одиночества - стр. 35
Теперь Велка сникла окончательно, отвернулась.
Страж растерянно пошёл к лестнице. Но Лаис схватил его за руку, заставив всех четырёх латников мгновенно подскочить с лавок. Только получив от Стража сигнал, что всё в порядке, караульные опустились обратно.
– Ты, это, вытащи девку, если сможешь. Я-то своё отжил, а её жалко, – шёпотом попросил Лаис, поглядывая на соседку.
Она опустилась на лавку, обхватив себя одной рукой за плечо, второй, как и раньше, сжимала край скамьи. Велка смотрела в пол и покусывала губу.
– Я постараюсь вытащить вас обоих… – кивнул Страж, похлопав Лаиса по руке.
Тальрех нагнал Арриана на верхней ступени, вместе вышли из здания темницы.
– Нашёл друзей в дороге? – своим прежним медовым голосом поинтересовался Мудрец. – Это плохая компания, мой мальчик. Тем более для Стража. Тебе следует поскорее найти друзей среди своих.
– Друзья или нет, но пока они там, я не перестану думать, что это из-за меня. Вот только чем я успел так разозлить Царя?
– Ну же, Тальрех, нельзя быть таким невнимательным. Ответ на твой вопрос очевиден, – Арриан улыбнулся, а потом махнул Ганьирех, повернувшей на их дорожку. – А вот и прекрасный вариант для дружбы. Ей тоже пришлось нелегко в первые годы службы. Думаю, вам будет, о чём поговорить.
Ганьирех дожидалась их у развилки. Кивнув Мудрецу, она предложила Тальреху прогуляться по саду.
– Спасибо, но я бы предпочел пойти к себе. Не подскажешь, где моя комната?
– Я с удовольствием тебя провожу, – улыбнулась Стражница.
– Благодарю.
– Знаешь, у Борьереха нрав крутой, вспыльчивый, но он достаточно мудр и опытен. Когда вчера прилетел ворон из Неуги… Почему ты не казнил девку, ведь она пыталась тебя убить? Разумеется, это не понравилось Царю. С таких нападений началось восстание, когда те Стражи, которых Борьерех отправлял на переговоры к Мироиссу, до того даже не доезжали. Их убивали прямо на трактах! И сейчас такое прощать нельзя. А вместо того, чтобы…
– Я не знал, – перебил Ганьирех Страж. – Я не знал, что она пыталась меня убить. Когда я проснулся, она о чём-то ругалась с мужиками. Спросонья я не разобрал слов. То, что она отравила латника дурманкой, убийцей её не делало. По крайней мере мне этого было мало. Я не судья, не Царь, чтобы принимать такое решение самостоятельно.
– Но мужикам-то ты руки сломал.
– Случайно! Я не наказывал их этим. Видимо, так подействовала дурманка… Я не знаю, слишком много всего произошло. Сначала эти оголодавшие разбойники, потом князь с его нежеланием что-то менять, теперь вот Царь, считающий, что я хочу занять его место…