Предание Темных - стр. 105
– Проходите, не бойтесь – теперь Лале кивает уже дочке визиря – она не укусит. Просто не признала вас сразу, решила, что..
– Что здесь делает собака? – испуганно лепечет Сафие.
– А, ну.. – Лале огорченно хмурится – я думала, Шахи-хатун позволит мне держать ее у себя, но она и слушать не стала. Раскричалась, схватилась за сердце..
Лале устанавливает лист на мольберт:
– В общем, теперь собака живет здесь.
Проходит еще несколько минут, прежде, чем Сафие соглашается принять тот факт, что собака, только что готовая кинуться на нее – совершенно безопасна. И то, как кажется Лале, смиряется она с этим только потому, что ей очень нужен портрет и другого места для его написания все равно не найти.
Однако, вскоре Сафие расслабляется, и Момпен даже удается к концу часа завоевать ее расположение. Однако, едва это происходит, Лале приходится прекратить работу. Набросок слишком блеклый и неясный, но зато по нему у Лале теперь есть возможность работать и без присутствия Сафие.
– Готово – заявляет она – после уроков я вернусь сюда и продолжу.
* * *
Когда Лале заходит в класс, большинство учеников уже на местах, но Ходжама Мустафы пока нет. Невольно она замечает чью-то взметнувшуюся руку. Аслан, сидящий в дальнем углу, тут же махает, едва видит свою лучшую подругу. Скорее по привычке, он кивает на пустое место рядом с собой.
И Лале уже делает шаг, как замирает.
Да, конечно, она всегда уже много-много лет садится рядом с Асланом. И это положение вещей ничто не может изменить, кроме разве что..
Она бросает короткий взгляд в противоположный угол. Там, так же одиноко, зарывшись в книгу и мрачно насупившись, будто желая страницами отгородить себя от видимости в окружающем мире, сидит Влад. Он отнюдь не машет, не приглашает – да что там, даже не смотрит на вошедшую Лале. Однако,
(..и я надеюсь, что величины твоего сердца хватит и на юного влада, и вы продолжите ладить и дальше.. в пределах разумного.. )
(..видишь ли, нам крайне необходимо, чтобы именно этот юноша изменил свои взгляды, увидел возможность и желание посягнуть на верность османской империи, поскольку сейчас в..)
она мучается сомнениями. Лале так и не поняла, зачем дяде Мураду понадобилось, чтобы Влад чувствовал себя здесь уютно, но объяснений и не требовалось, когда речь шла о просьбе султана. Она просто бралась и исполнялась безоговорочно, с полной отдачей.
Еще раз печально глянув в сторону лучезарно улыбающегося Аслана, Лале опускает взгляд и подходит к парте Влада. Даже когда она садится рядом, юноша и бровью не ведет. Зато вот краем глаза она видит, как улыбка Аслана медленно стягивается, угасает, а после на лице проступает обвиняющее непонимание. Она ждет, что друг, скорее всего, подойдет и спросит в чем дело, но он лишь как-то странно глядит и отворачивается.