Праздник малыша Николя - стр. 6
– Нечего делать, – сказал папа, – придётся идти к этому зануде Бледуру.
Папа открыл дверь и столкнулся с месье Бледуром, который собирался позвонить.
– А ты что тут делаешь? – спросил папа.
– Пришёл тебе помочь, – ответил месье Бледур, – ясно же, что ты один не управишься.
– С чего бы это? – спросил папа. – На что ты мне сдался, чудик? Топай в свою берлогу, увидимся вечером.
– Но папа, – сказал я, – ты же собирался к месье Бледуру, чтобы он помог разобрать стол.
Тут папа был не прав, я его очень люблю, но тут он был не прав. Он сказал, чтобы я не лез в то, что меня не касается, и что ему никто не нужен. Месье Бледур очень смеялся, и, кажется, папе это не понравилось, а мама крикнула из кухни:
– Ну как, ты пойдёшь за месье Бледуром, чтобы он помог со столом?
Никогда я не видел, чтобы кто-нибудь так смеялся, как месье Бледур, от этого я сам засмеялся, и только папа не смеялся.
– Ладно, ладно, – сказал он, – чем корчить клоуна, лучше бы помог мне с этим столом.
Стол у нас круглый. Чтобы его раздвинуть, надо тянуть за каждую сторону, и он разделяется надвое, а в пустоту кладут доски, которые мама называет вставками. Этот стол очень трудно раздвигать, он всё время застревает. Папа встал с одной стороны, месье Бледур – с другой; он всё ещё смеялся.
– Кончай заливаться, – сказал папа, – и когда я скажу, тяни.
Потом папа крикнул: «Давай!» – и стол сразу раздвинулся. Бац! Папа упал на ёлку, а месье Бледур – на ковёр; он не переставал смеяться. Мама прибежала и сказала, что забыла предупредить – она смазала направляющие стола.
Мы подняли папу, который сидел на ёлке, весь в гирляндах и со стеклянными шарами на голове; жалко только, что лампочки погасли.
– Ну просто большой подарок, – сказал месье Бледур и закашлялся, потому что подавился от смеха.
Папа встал страшно сердитый и сказал месье Бледуру:
– Ах, вот как?
И месье Бледур ответил:
– Ага.
И они стали друг друга пихать в бок, пока мама не крикнула:
– Прекратите!
В общем, было весело.
Ёлку поправили быстро, потому что стеклянных шаров осталось не слишком много; дольше всего искали новые пробки, чтобы лампочки снова зажглись: в доме ничего больше не было.
Потом папа принялся украшать столовую гирляндами и ветками остролиста – они колючие, но красивые.
– Ты мне больше не нужен, – сказал папа месье Бледуру.
Но месье Бледур очень заботливый, и он решил остаться.
Папа залез на стремянку, чтобы вбить под потолком маленькие гвоздики и повесить гирлянды.
– Осторожно, – сказал месье Бледур, – перегородки из гипсокартона, будут дырки.
Но папа ответил, что знает свой дом и не нуждается в советах. Я-то видел, что папа не совсем уверен; он очень осторожно вбил первый гвоздь, и вышло отлично.