Праздник лишних орлов (сборник) - стр. 29
Мужичок остановился, снял вязаную шапку и вытер рукавом вспотевший лоб. Под шапкой оказалась большая лысина. Он внимательно посмотрел на Пуха светлыми, будто выцветшими, глазами и переспросил:
– Послушников? А кого вам надо? Я, кажись, их всех знаю.
Пух сказал.
– Не, такого нет. А может, он из трудников? Давно он здесь?
– Не знаю, вчера звонил…
– Ну, значит, еще не послушник. Трудник. Вам надо к отцу Феодориту. Он ими руководит.
– Как бы нам его найти?
– А идите за мной, я как раз к нему. Правда, он очень занятой…
Перед полукруглой аркой крепостных ворот мужик снова снял шапку, широко перекрестился и довольно низко поклонился. Пух с Горем не решили с непривычки, как на это реагировать, не перекрестились и даже не переглянулись, проходя за ним в высокую деревянную дверь.
Купола и белые стены светились где-то выше и левее, а перед ними уходила вверх по склону холма каменистая тропинка. Рядом с ней, по сторонам, лежали кучи песка, красного кирпича, штабеля бревен. Серые казармы внутри двора оказались одеты в леса. На бревнах сидели бородатые рабочие, двое длинноволосых людей в робах медленно передвигались по дощатым мосткам лесов.
– Погодите немного здесь, ребята, – сказал провожатый. – Сейчас я спрошу. – И он, сняв шапку, вошел в дверь побеленной пристройки к зданию старинного общежития.
Они поставили сумки на землю и огляделись.
– Ну что я могу сказать? Зона! – констатировал Горе. – Общий режим. Курить пока не решаюсь.
Тут выглянуло солнце, и они вдруг увидели: вдоль стены общежития, рядом с тропой, росли огромные ромашки. Целая клумба ярких и необычно крупных, с блюдце, ромашек. Они странно и свежо выглядели на фоне ремонта. Как Пух их сразу не заметил? От их желтых глаз стало теплее. Пух улыбнулся.
Вскоре вышел провожатый:
– Зайдите, ребята, подождите пока, скоро отец Феодорит подойдет.
И он отправился дальше, вверх по тропе. Горе с Пухом вошли в пристройку, Горе мотнул головой – гляди, мол. В углу помещения располагалась застекленная кабина вахты. Внутри сидел монах в скуфье, в куртке поверх рясы, с распушенной бородой. Он выдавал ключи проходящим мимо работникам и подозрительно поглядывал. В противоположном углу висела большая, в полстены, икона Богоматери с Младенцем. Под ней стояли скамейки. С разрешения дежурного монаха Пух и Горе сели. Все входящие крестились и кланялись иконе, но Пуху казалось – кланяются им, и от этого было неудобно.
– Как думаешь, пахнет от нас перегаром? – шепотом спросил Пух у Горя.
– Не знаю. Теперь уж чего…
Вошел тоненький, невысокого роста монах в перетянутом ремнем подряснике, строго перекрестился и встал перед ними.