Праздничный коридор. Книга 3 - стр. 20
На летние каникулы, я как всегда поехала в свой крымский поселок, к тете Наташе. Я планировала пожить у нее три летних месяца, наплаваться в море, и очистить свою душу от гнета свалившихся на меня несчастий.
Тетя радовалась моему приезду, не знала куда посадить и чем угостить. Она угадывала каждое мое желание и не разрешала мне даже вымыть посуду после собственного завтрака. Она работала, а я целые дни проводила на пляже.
Вечерами мы надолго устраивались с чашкой чая на веранде и не могли наговориться. В один из таких вечеров я рассказала тете Наташе о событиях самого страшного в моей жизни года. Рассказала все, до последней мелочи про Левона и Павлика. Мне тогда показалось, что возле нашего забора прилепилась какая-то тень, но я не придала этому большое значение. Только потом я узнала, что мою исповедь слушал, вернее, подслушивал, мой брат Сервер.
Тогда для меня главным было другое – тетя Наташа за все время моего рассказа не проронила ни одного слова. Я не видела ее лицо, но жуткая тишина на нашей веранде, заставила мое сердце бешено колотиться. Я надеялась, что тетя, как всегда было в минуты моих невзгод, подойдет ко мне, обнимет и скажет, что все будет хорошо, и мы вместе обязательно найдем выход из любой ситуации. Но на этот раз тетя молчала и о чем-то думала. Лишь через тяжелые полчаса, после того, как я замолкла, тетя, каким-то странным голосом, спросила:
– Где сейчас Павлик? Когда в последний раз ты его видела?
– Я не знаю где Павлик, – ответила я, – я его вообще никогда не видела. Мне сына показали единственный раз в родовой палате, сразу после того, как он появился. Больше я его не видела. Имя я ему придумала, когда была беременна.
Тетя Наташа снова надолго замолчала, потом сказала:
– Уезжай отсюда. Я не смогу больше тебя терпеть рядом с собой.
Она встала и ушла в дом. На следующее утро, когда я проснулась, тети уже дома не было – ушла на работу. Завтрак для меня был на привычном месте – на столе, накрытый домотканым вышитым рушником. Я поела и решила, что тетя, возможно, уже сожалеет о вчерашних обидных словах и ищет слова для нашего примирения. Во всяком случае, спешить с отъездом не следует – придет с работы, за это время успокоится, вот тогда мы и поговорим. На пляж идти почему-то не хотелось, и я улеглась на диван со старым, зачитанным журналом, который нашла на этажерке. Тетя Наташа вернулась домой к обеду. Присела на стул возле дивана и сказала:
– Все-таки тебе лучше уехать. В Лабении живут мои сестра и брат. Я сегодня им звонила. Конечно, ничего о тебе не рассказала. Просто попросила приютить тебя и помочь с работой. Брат пообещал не только устроить тебя на работу, но и выделить одну из комнат в своем доме. Они рады оказать помощь дочери любимого Ванятки. Уезжай, Оксана, устраивай свою жизнь, оканчивай институт, видимо уже на заочном отделении, но не забывай, что где-то живет ребенок, которого ты бросила. Если ты действительно Сулимова, то ты найдешь Павлика, и заберешь в свой дом. Среди Сулимовых предатели и негодяи до тебя не водились.