Прайд окаянных феминисток - стр. 17
– Полина очень послушная. Она слушает всегда очень внимательно. Понимаете? И умеет понимать аргументы, сопоставлять и анализировать… И решения принимает правильные. Правда, есть одна проблема – она довольно внушаема. Иногда поддается постороннему влиянию. Но это еще и возраст… Я надеюсь, что она эту проблему перерастет. Главное – это чтобы девочка не выросла рабыней. Вы со мной согласны?
– Вы надо мной смеетесь. Из Пульки – рабыня? Смеетесь, – догадался брат Полины после минутного размышления.
Неужели правда догадался? Наталья присмотрелась к нему повнимательней… Ничего он не догадался. Просто не поверил – и все. Вообще-то правильно не поверил. Из Полины рабыня, как из нее, Натальи, – балерина. Но что не поверил – это нехорошо. И что это у них у всех за привычка такая – не верить женщинам?
– О-о, – сказала она серьезно и печально, и даже черные очки сняла, чтобы глядеть ему в глаза – для большей убедительности. – Поверьте моему огромному опыту… Вы даже представить себе не можете, что случается с детьми, волю которых постоянно подавляют… Пытаются сломать характер… Пресекают всякую инициативу… О-о-о!
Наталья, может быть, еще чего-нибудь вспомнила бы из той книжечки какого-то американца – кстати, совершенно дурацкой книжечки, бестолковой и претенциозной, автор, наверное, живых детей только в кино видел… В американском кино, естественно, где дети общаются с привидениями, стреляют направо и налево из всех видов огнестрельного оружия, а потом перешагивают через трупы и радостно докладывают друг другу: «Й-й-йес! Мы это сделали!» Совершенно непонятно, зачем эту книжку перевели. Может, подумали, что это пародия? Но всяких страшненьких формулировок в книжке было много, и при необходимости Наталья их с удовольствием использовала. Как правило, на бестолковых родителей они производили впечатление. На брата Полины тоже произвели впечатление, только крайне негативное.
– Это я подавляю?! – возмутился он. – Это я ломаю характер и это… как его… пресекаю все?!
– Ну что вы, – успокаивающе сказала Наталья и даже доверительно коснулась его плеча. – Я же говорила о детях, которые живут в обстановке домашнего террора, в результате чего вырастают маньяками и убийцами… Или кем-нибудь еще хуже…
Она замолчала, сообразив, что немножко увлеклась: кто может быть хуже маньяка и убийцы? И пока брат Полины этого тоже не сообразил, быстро договорила:
– Полина совершенно нормальный ребенок! Здоровая, умная, веселая – сразу видно, что не испытывает никакого психологического давления, что ее любят и понимают, что у нее всегда есть свобода выбора. Правильно?