Правосудие Бешеного - стр. 10
От Автора:
«Для тех, кто не знает, в ШИЗО кормят намного хуже, чем в зоне, да и тот скудный рацион выдается через день: в четные дни и этот «рацион» состоит лишь из уменьшенной пайки хлеба и кружки кипятка. Именно за это кто-то из зэков остроумно прозвал нахождение в ШИЗО «день лета, день пролета»…»
После недолгого совещания с начальником зоны решили рискнуть и выпустить Амирана из ПКТ. К немалому удивлению администрации, все мгновенно, словно по мановению волшебной палочки, пришло в норму.
Эта зона была первой зоной в послужном списке полковника Кириченко. Именно эту зону, за некую своевольность при общении с начальством его и «ушли» из Министерства внутренних дел и сослали его руководить ею. Опыта руководства подобным учреждением ему явно не хватало.
К счастью для него, он не был снобом и не гнушался, не только держать уши и глаза открытыми, но и умело пользоваться приобретенной информацией. Обнаружив, что после выхода Амирана из ПКТ воцарился порядок, он встретился с ним и долго говорил по душам.
Чем больше полковник общался с этим Авторитетом, тем сильнее убеждался в его отличном знании криминального мира. Не приняв безоговорочно его «понятий», полковник пришел к неожиданному выводу, что их конечные цели, как ни странно, во многом совпадают, по крайней мере, в двух главных позициях: во-первых, против любого беспредела, во-вторых, за порядок на зоне. И Кириченко решил попробовать мирное сосуществование: получится хорошо, нет – можно всегда вернуть своего «визави» в ПКТ или вообще отправить на другую зону…
Сел Амиран в расцвете сил и лет: ему не исполнилось и двадцати восьми, когда попал он в Бутырку и менты раскрутили его дело на всю катушку.
Однако до этой, знаменитой Бутырки, Амиран в свои неполные тридцать немало успел, за что многие его уважали и даже любили – хотя были и такие, кто ненавидел его лютой ненавистью и сделал бы все, чтобы убрать Амирана из Москвы.
Первый раз Амиран попал в Москву осенью 1976 года: дедушка Георгий прихватил его, семнадцатилетнего паренька, с собой, когда на собственном «Жигуленке» повез в столицу продавать овечьи шкуры «цеховикам». В то время по всей стране возникали подпольные цеха, где изготовлялись дефицитные товары. А дефицитом было почти все. Умение выделывать шкуры, то есть секреты профессии скорняка, передавалось из поколения в поколение. Георгий получил профессию скорняка по наследству от отца, а тот, в свою очередь, научился у своего отца, который снабжал шубами не только местных князей, но и царский двор. Георгий всерьез надеялся оторвать внука от дурного влияния улицы, а потому подумал, что пора передавать ему если и неумение выделывать шкуры, то хотя бы связи по их реализации в Москве.