«Православный» сталинизм - стр. 1

Если русский народ не придет к покаянию, может случиться так, что вновь восстанет брат на брата.

Преп. Серафим Вырицкий

История каждой страны и каждого народа, и уж особенно сыгравших формирующую роль в мировой цивилизации, многообразна и разнопланова. В любом этносе и в любом государстве имеются свои праведники и свои злодеи, свои гении и свои бездари, свои герои и свои предатели, свои труженики и свои бездельники, свои законодатели и свои беззаконники, свои грешники и свои святые, свои правители, милосердные и справедливые, но также тираны и жестокие преступники, находящиеся у власти.

В разные эпохи разные люди выбирают для себя своих героев. Некоторые из исторических фигур оказались способными завоевать воображение целых поколений. В XIX в. честолюбцы разных стран восторгались Наполеоном, а романтики – Байроном. В ХХ в. для кого-то образцом для подражания стал Че Гевара, а для кого-то – принцесса Диана. Современное секулярное общество создало для себя целый букет из экземплярных праведников и филантропов: Альбер Швейцер, Мохандас Ганди, монахиня Тереза и т. п., легенды о которых оно творит прямо на глазах. Кто-то выбирает себе для подражания ученых, кто-то полководцев, кто-то писателей, художников, государственных мужей, религиозных деятелей, кто-то актеров и певцов (таких сегодня больше всего), а кто-то – святых. Понятно, что биографии этих героев общественного мнения весьма мифологизированы, да и сами их поклонники часто замечают лишь те факты о жизнях своих кумиров, которые соответствуют их чаяниям, и домысливают многое другое.

Существует и официальная мифология. В каждой стране есть свои национальные герои, образы которых вписаны в господствующую идеологию (либо в одну из идеологий) или даже в гражданскую религию существующего государства. Например, в официальной «гражданской религии» США роль воплощенной справедливости и неподкупности играет Авраам Линкольн, но в южных штатах для многих до сих пор неофициально культивируется образ его оппонента и врага генерала Ли. В США синоним слова «предатель» – Бенедикт Арнольд, перешедший во время войны за независимость на сторону англичан, а в оставшейся под британским владычеством Канаде он считается героем и патриотом.

Разумеется, имелась своя официальная мифология в СССР. В 20-е годы начал формироваться культ Ленина, в 30–40-е и первую половину 50-х годов в ней фактически безраздельно главенствовал Сталин («Сталин – это Ленин сегодня»), потом его отодвинул Хрущев, но так и не смог занять господствующие высоты, так что до конца СССР на вершине госидеологии прочно господствовал Ленин – главный сакральный символ страны победившего социализма. Любое, даже малейшее сомнение в абсолютном совершенстве Ленина в любой области человеческой деятельности каралось по всей строгости советского закона. Сталина теперь позволялось мягко критиковать – за «отход от ленинских норм» и «нарушение социалистической законности», но по мере усиления «эпохи застоя» среди определенных слоев общества стала вызревать симпатия к Сталину, «при котором был порядок», а разгильдяйство, хоть жестко и эффективно, устранялось.

Падение СССР ознаменовало и отказ от единой государственной идеологии. Последовавшие за ним обнищание населения, разгул криминала и дикий капитализм в «лихие 90-е» усилили тоску по крепкой руке, которая, как казалось многим обездоленным и потерявшим ориентиры в жизни, способна была поддерживать стабильность, «уважение к трудящемуся человеку» и «нравственные основы общества». Понятно, что все это представлялось людям либо не жившим при Сталине, либо давно забывшим подлинные приметы жизни в ту эпоху. (Таково свойство человеческой памяти: она сохраняет добрые воспоминания и ощущения, а тяжкие, плохие и болезненные – стирает.) Тем более, что в 90-е годы большинство людей, помнящих правление «лучшего друга физкультурников», было еще молодо, а о молодости, даже нищей и голодной, всегда вспоминается с ностальгией.