Православные христиане в СССР. Голоса свидетелей - стр. 1
© Рожнева О. Л., сост., 2018
© Сретенский монастырь, 2018
Предисловие
Люди, чьи живые голоса звучат в этой книге, прожили долгую и прекрасную жизнь. Семинаристы Сретенской духовной семинарии, по благословению наместника Сретенского монастыря епископа Егорьевского Тихона (Шевкунова), проделали огромный и уникальный труд, опросив десятки людей, родившихся в первой и второй половине XX века, – тех, кто помнит Великую Отечественную войну, голод и разруху, помнит наши победы и поражения, гонения на Церковь, возрождение послевоенной России, подвиги мучеников и исповедников православной веры, а также возрождение православия в конце 80-х – начале 90-х годов.
В этих воспоминаниях интересно все: и бытовая, и духовная, и церковная жизнь простых людей и священнослужителей того времени. Люди рассказывали то, о чем нельзя прочитать в справочниках и учебниках истории, а можно узнать только от живых свидетелей прошлого. Интересны описанные ими жизненные ситуации, в которых проявлялись лучшие человеческие качества: доброта, жертвенность, терпение, смирение и любовь.
На страницах этой книги оживает прошлое и раскрывается таинственный и чудесный Промысл Божий, действующий в человеческих судьбах.
Часть I. Воспоминания священнослужителей и монашествующих
Каждый в нашей семье был готов на страдания и смерть за Христа
Рассказывает протоиерей Владимир Правдолюбов, почетный настоятель храма святителя Николая в городе Касимове Рязанской области
В нашем роду несколько новомучеников и исповедников
Я родился в 1931 году в православной семье. В нашем роду несколько новомучеников и исповедников. Мой папа, протоиерей Сергий Правдолюбов, был прославлен как исповедник. Кроме него, на Юбилейном Архиерейском Соборе 2000 года прославлены замученные в 1937 году его отец, мой дедушка, протоиерей Анатолий Правдолюбов, дядя со стороны матери протоиерей Михаил Дмитрев и двоюродный брат матери чтец (и воин) Евгений Федорович Дмитрев.
До моего рождения отец уже дважды или, кажется, трижды был арестован (трудовое ополчение в 1918 году, скорее всего, начиналось с ареста). Три раза жизнь его подвергалась смертельной опасности. Я был шестым и последним ребенком в семье, в которой каждый был готов на лишения, страдания и смерть за Христа. В этом смысле наша семья являлась островком единомышленников, что очень облегчало жизнь.
Из раннего детства приведу два случая, о которых мне известно по рассказам старших. Жили мы бедно, и однажды моя пятилетняя сестра София очень усердно просила у мамы сладенького. И вот мама сказала Соне: «А ты помолись Богу, чтобы Он дал тебе сладенького». И сестра поставила меня, годовалого, на табурет, залезла на этот же табурет сама, и мы стали молиться Богу. Уже в старости она с улыбкой поясняла: «На табурет встали, наверное, чтобы быть ближе к Богу». И вскоре после нашей молитвы пришла женщина и сказала: «Я давно хотела вашим детям принести сахарку, да вот только сейчас выбралась»[1]. Так мы с Соней получили, что просили.
И второй эпизод. Летом 1935 года папу арестовали. Водили из тюрьмы в милицию на допрос мимо наших окон. И я кричал в окно: «Папа, куда ты? Папа, иди домой!» Все взрослые обливались слезами.
Вид на Касимов со стороны реки
Еще один эпизод моего раннего детства (его тоже сам не помню, знаю только по рассказам). Монахини, несшие у нас клиросное послушание, поставили меня на табурет на клиросе, чтобы я читал шестопсалмие. Я читал довольно успешно, но в какой-то момент замолчал, и у меня полились слезы. Одна монахиня продолжила чтение, а меня сняли с табурета и посадили на скамеечку – отдыхать.
Строго выверенная православная позиция
В Касимове было дружное духовенство. Оно особенно сплотилось во времена революции и коллективизации. И душой этого братства был мой отец – протоиерей Сергий. Он хорошо проповедовал, и его проповеди брали священники других приходов и прочитывали у себя. С этим связано одно происшествие.
Правда, ему предшествовала большая беда: рязанское духовенство во главе с архиереем перешло в обновленцы. Святейший Патриарх Тихон их запретил и поставил в Рязань очень энергичного владыку Бориса (Соколова). Этот владыка, вооруженный негодованием против духовенства, сказал в Касимове с амвона: «Ваши попы только себе карманы набить стараются! Объясняли они вам литургию?» Из народа возглас: «Объясняли, владыка!»