Православное учение о церковной иерархии: Антология святоотеческих текстов - стр. 22

7. Толпа одержимых демонами тоже чужда святыни, но она составляет второй чин по отношению к последнему чину оглашенных. Ибо не все равно, по моему мнению, что совершенно непосвященный и вовсе не причастный божественных таинств, что принявший некоторое причастие в священнейших священнодействиях, хотя и одержимый вражескими обольщениями и смущениями. Впрочем, и для них воззрение и причастие всесвященных вещей запрещается, и весьма справедливо. Если правда, что муж всецело Божий, достойный причастник вещей божественных, всесовершенными и совершительными действиями обожения возведенный в свойственном ему чине на высоту богообразия, не будет совершать дел плотских, кроме разве того, что необходимо по природе, но и то, когда случится, как бы мимоходом, а пребудет в состоянии крайней для него степени обожения, храмом и вместе последователем Богоначального Духа, утверждая подобным подобное, то такой едва ли когда может быть одержим вражескими мечтаниями и страхованиями, но посмеется над ними, и, когда они будут приступать, одолеет их и отгонит, и скорее получит власть над ними, чем потерпит от них, и не только останется бесстрастным и неизменным в своем состоянии, но и для других явится врачом подобных действий сатаны. А я, сверх того, думаю и, даже более, знаю хорошо, что точнейшее разделение иерархических чинов знает одержимых более скверной силой, чем какой одержимы те бесноватые, – это люди, отступившие от богообразной жизни, сделавшиеся единомысленными и подобонравными губителям – демонам, по крайнему и гибельному для себя безумию отвращающиеся от истинно сущего, от бессмертного стяжания, от вечного наслаждения, – люди, жаждущие и с усилием стремящиеся к вещественным и многострастным переменам, к губительным и тлетворным удовольствиям и к непрочному, отнюдь не существующему в том, что для нас чуждо, а только кажущемуся наслаждению. Так, эти-то прежде и еще справедливее, чем те, отлучаются разделяющим чины верующих голосом служителя, потому что их нельзя допустить до причастия какой-либо святыни, кроме учения Божия слова, внушающего обращение к лучшему. Ибо если премирное священнодействие божественных таинств сокрывается и от кающихся, и от тех, которые прежде бывали при нем, не допуская несовершенно освященных, но, будучи само пречисто, провозглашает: я незримо и неприобщимо даже для тех, которые почемулибо несовершенны и изнемогают в стремлении к последней для них степени благообразия, потому что чистейший во всех отношениях глас отгоняет и тех, которые не могут быть в союзе с достойными причастниками вещей божественнейших, то тем более толпа одержимых страстями должна считаться чуждой святыни и отчужденной от всякого воззрения на священные вещи и причастия их. Когда непосвященные в таинства и непричастные таинств и вместе с ними отпадшие от священной жизни, а вслед за ними те, которые подвержены по причине слабости духа вражеским страхованиям и мечтаниям, как не достигшие посредством напряженного и неослабного стремления к вещам божественным твердости и крепости богообразного состояния, далее, вместе с этими те, которые хотя отступили от жизни противной, но еще не очистились от призраков ее силой, навыком и божественной и чистой любовью, а после них не вполне сделавшиеся единовидными и, сказать словами закона, не вполне безукоризненные и непорочные, – когда все эти будут вне храма и превышающего их священнодействия, тогда всеосвященные священносовершители и любосозерцатели всесвященных действий, священнолепно приникая к святейшему таинству, песнословят всеобщим песнословием благодетельное и благоподательное Начало, Которым открыты для нас спасительные таинства, священносовершающие священное обожение приступающих к таинствам. Песнь эту одни называют хвалебной песнью, другие – Символом веры, иные же, как я думаю, богоприличнее – священноначальственным благодарением (Евхаристией), так как она объемлет нисходящие к нам от Бога священные дары, ибо мне кажется, что во всех делах Божиих, воспеваемых в гимнах, было промышление о нас, – промышление, благообразно установившее существо и жизнь нашу и по подобию началообразных красот сообщившее нам вид богообразия, утвердившее нас в причастии божественнейшего порядка и высоты, а с другой стороны, проникшее в происшедшее с нами от невнимания лишение божественных даров, чтобы уготованными благами воззвать нас к прежнему состоянию и через всесовершенное восприятие того, что нам принадлежало, благоустроить совершеннейшее сообщение своих даров и через это даровать нам общение с Богом и причастие в вещах божественных.