Право первой ночи для повелителя драконов - стр. 61
Переглянувшись, они упали на одно колено с выражением почтения на лице, хотя Каяр сделал это с явной неохотой и продолжал бросать на вечернего гостя недовольные взгляды исподлобья. Ксюша тоже автоматически присела в неком подобии реверанса, потому что аура этого чешуйчатого не допускала проявления ни малейшего неуважения.
Хорошо, что телом сиеры Трайдер сейчас владеет Ксю, потому что настоящая Лира непременно бы хлопнулась в обморок от одного вида этого индивида. Так вот он какой, Янар Дартрейн, повелитель Кинарский, о котором она так много слышала, но ни разу не видела!
То, как при созерцании его истинного облика присмирела троица драконов, Ксении очень понравилось, но что-то подсказывало: рано она обрадовалась. И вообще, что он там говорил о праве первой ночи?
– Что это за делёжку чужого добра вы тут устроили? – громыхнул правитель, словно был отцом, который застал троих нерадивых сыновей на горячем. – Или я поторопился, наделив вас полномочиями? А, сиер Брайтрейн?
Повелитель соскочил с подоконника и ступил в комнату, пряча крылья. Красноволосый и широкоплечий, этот дракон излучал силу одним своим присутствием. Хоть он и был сейчас в человеческом обличии, его глаза были драконьими и всё ярче переливались всеми оттенками оранжевого, демонстрируя неудовольствие.
Наместник поджал губы и продолжал смотреть исподлобья, видимо, соображая, что сказать в своё оправдание.
– А вы двое? – новоприбывший перевёл тяжёлый взгляд на друзей беловолосого. – Только и знаете что пируете после того, как покинули казармы.
– Но мы же не праздно гуляем, а залечиваем раны... – начал было Дрейнар.
– Все мы были ранены в этой войне! – перебил его сиер Дартрейн. – В той или иной степени. В том числе и я, – и, откинув с лица волосы, повернулся левой стороной, которая до сих пор была скрыта от глаз Ксении, а там...
Девушку передёрнуло. Щёку дракона уродовал кривой шрам с множеством ответвлений. Видимо, вместе с маскировочными чарами спали и те, которые прикрывали это увечие. Ксю глядела на неровные края подживающей раны, наверняка нанесённой магией смерти, и чувствовала, как помимо воли у неё зудят ладони, словно магия хочет прорваться наружу и... Что? Залечить эту жуткую рану?
– Вам повезло сберечь близких, но многие потеряли братьев и отцов, – в голосе повелителя Кинарии появились горечь и сожаление.
На слове «отцов» Каяр вздрогнул, по его лицу прошла судорога. Ну да, он ведь, как и сам повелитель, недавно лишился отца. Но это всё равно не даёт право сиеру Брайтрейну обращаться с Лирой как с вещью, пусть она даже сочувствует его горю и готова отнестись с пониманием.