Право первой ночи для повелителя драконов - стр. 20
– Не смею отказать сиятельному сиеру, – учтиво поклонилась она, с неожиданной силой вырвав руку из лапы Джерсиса, который, очевидно, рассчитывал, что его личная овечка откажет наместнику в просьбе, потому и не прищучил её ошейником. Но теперь поздно, дракон (да и остальные присутствующие) ждёт, а разочаровывать самого наместника не в интересах магов, даже если они обладают пятым уровнем силы.
– Принесите инструмент, – скомандовал Турин, хотя и без особого удовольствия. Видимо, он тоже не рассчитывал на интерес к дочери со стороны дракона. Гости (народ разной степени знатности, среди которого было немало магов и магинь) приготовился к представлению, а Лира на ватных ногах направлялась к пустому пространству посреди зала, где было идеальное место для импровизированной сцены. Каждый шаг, удалявший её от мужа, был мукой, потому что сволочность последнего не знала границ. Шаг – и ошейник сжимается чуть сильнее, ещё шаг – и удавка снова делает своё дело. Такими темпами она до «сцены» просто не дойдёт.
Кажется, мстительный гад решил оставить последнее слово за собой, так что пришлось остановиться на полпути и, взяв свободный стул, устроиться в одной из ниш, где дракону было видно её хуже всего. Собственно, официально чешуйчатый ведь изъявил желание послушать невесту, а не поглазеть на неё, хотя намерение «поглазеть» всё равно читалось между строк. Но выбирать не приходилось: ещё несколько шагов – и ожерелье Ксю просто задушит.
– Сиера, – служанка протянула девушке инструмент, завёрнутый в ткань.
Дериху. Единственное, что осталось от мамы. Если, конечно, не считать силы, ставшей личным проклятием. Развернув ткань и с любовью погладив гриф, девушка сморгнула набежавшие слёзы. Играть Лиру научила мама, чужестранка Лиара. Родом она была из восточных земель и на самом деле её звали Ли А Ра. Этот не совсем обычный для данных мест музыкальный инструмент она привезла с собой. Он помогал коротать долгие зимние вечера и был их единственным развлечением. Маленькая Лирана (которую Лиара называла Ли Ра На) помнила, как мама частенько садилась у окна и начинала играть, тоскуя по далёкой родине, а заодно убаюкивала малышку-дочурку, которая тогда не понимала, почему самый родной человек на целом свете грустит и с тоской смотрит в окно.
«Только бы не налажать, только бы не налажать», – как мантру повторяла Ксения, отчаянно надеясь, что у Лираны хватит мужества играть как можно дольше. Она всеми фибрами души поддерживала подругу по несчастью и желала ей побольше сил, главным образом моральных.