Право первой ночи для Лорда Тьмы - стр. 40
— Когда-то, ещё когда была совсем девчонкой, я мечтала стать мужчиной и отчаянно завидовала отцу. Даже наряжалась в одежду брата и подражала его голосу и повадкам.
Мои слова выводят целителя из напряжённого оцепенения.
— Почему? — растерянно моргает он, оглядывает меня с головы до ног, и я замечаю неприкрытое восхищение. — Вы прекрасны!
— Но не свободна, — равнодушно пожимаю я плечами. — Магия мужчин стабильна с самого рождения, а вельеры получают благословение лишь после замужества. Или не получают… Мне так хотелось помочь отцу, но приходилось делать это тайком, молясь милосердной Гетте, чтобы магия сработала. Знаете, каково это — ощущать себя деревом без корней? Чувствовать силу в руках, не зная, как она себя поведёт? Это будто…
— Меч без рукояти, — неожиданно кивает он.
Я на миг замираю от жуткого сравнения и мотаю головой:
— Нет. Моя сила никому не вредит.
— В отличие от мрака, — эхом вторит целитель.
По спине моей ползут противные мурашки. Да что же за мрак такой? Но я молчу, чувствуя, что сейчас Сеот готов раскрыть мне это. Возможно, норзийца подтолкнула к рассказу моя откровенность. А может, он ждал, убеждаясь, что девушки крепко спят.
— Вы говорите о своей магии как о благословении… — Речь целителя едва слышна, и я подаюсь вперёд, чтобы не упустить ни слова. Сердце колотится в груди громко и размеренно, будто секрет магии северян откроет мне нечто важное. — …А мы принимаем силу как проклятие.
— Почему? — удивляюсь я и, вспомнив о разрушительной магии лордов Тьмы, осекаюсь. Шепчу: — Чем норзийцы платят за своё могущество?
Сеот печально улыбается, а в глазах мужчины снова мелькает восхищение.
— Вы умны, вельера. Уверен, вы сможете понять мои слова правильно. Но примет ли их ваше горячее сердце? Наверняка война оставила шрамы и в вашей душе.
Я тянусь и касаюсь кончиками пальцев предплечья мужчины.
— Расскажите мне. — Сжимаю его руку, едва Сеот пытается отстраниться. — Пожалуйста!
— Хорошо, — сурово кивает он и придвигается вплотную, шепчет мне на ухо: — Когда норзиец достигает половозрелости…
Дверь с треском распахивается, и я едва сдерживаю вскрик при виде смертельно бледной Лизии. Она вихрем перемещается через всю комнату, чудом не наступив на спящих девушек, и, рухнув на колени в самом дальнем углу, вжимается в стену с такой силой, будто желает слиться с ней воедино.
— Что случилось?! — вскакиваю я и подбегаю к подруге.
Она дрожит всем телом, а широко распахнутые глаза пусты, будто девушка меня не видит.
— Мне пора, вельера, — слышу за спиной напряжённый голос Сеота.