Право на сына - стр. 7
– Я же сказал, что не трону тебя.
– Я бы хотела другого.
Наши взгляды скрещиваются. Стасу требуется всего несколько мгновений, чтобы понять, о чем я, после чего он усмехается и делает шаг ко мне. Усилием воли заставляю себя оставаться на месте, хотя очень хочется отпрянуть назад и вжаться в стену. Я вовсе не боюсь его, но в такой ситуации и правда впервые. Обычно на близость с парнями мне требуется время. Да и парней-то у меня было… двое. Сравнить особо не с кем.
– Я думал, после случившегося тебе понадобится время, – замечает Стас, намекая на то, что едва не произошло у клуба.
– Предпочитаю не делать трагедии из того, чего не случилось.
Если он и удивляется, то не подает виду. Вместо этого приближается почти вплотную, возвышаясь надо мной нерушимой скалой, резко притягивая к себе, обнимает за талию. Я тут же кладу руки ему на плечи. Хочу потянуться за поцелуем, но вовремя одергиваю себя, вспоминая, как он оттолкнул меня.
– Боишься? – спрашивает Лебедев, видимо, замечая мои колебания.
– Нет, – мотаю головой. – Думаю, попробовать поцеловать вас или не стоит даже пытаться, вдруг вы снова передумаете и оттолкнете меня.
– Я не стану этого делать, – хриплым голосом произносит Стас.
– И почему же?
– Хотя бы потому, что мы на десятом этаже, а сзади тебя – всего лишь метровый парапет. И тебе пора перейти на «ты».
– Думаете? – намеренно игнорирую его просьбу.
Мне нравится дразнить Стаса, нравится видеть в его глазах зажигающийся опасный огонек, и нравится то, как крепко он меня обнимает.
– Если ты хочешь перейти на следующий этап нашего знакомства, это обязательное условие.
– Тогда… – Я делаю непроизвольную паузу. – Поцелуй меня, Стас.
Я столько раз представляла, каким будет наш поцелуй! Смотрела его видео в сторис, проматывала записи новостей с его участием, искала хоть какую-то информацию… Но все, что увидела и узнала, ни на грамм не соответствует тому, что происходит сейчас. Как можно представить то, чего ты никогда не испытывал?
До того, как Стас касается моих губ своими, я наивно полагаю, что уже знаю и умею это делать. Что у меня были парни, что ничего нового я не почувствую. Но все это оказывается миражом, когда я понимаю, что целуюсь – по-настоящему целуюсь – впервые в жизни.
Что с таким напором, желанием и дикой страстью не было ни единого парня. На фоне Лебедева все остальные блекнут до такой степени, что при всем желании я бы даже не вспомнила ни одного из них.
Его губы по-хозяйски сминают мои, язык грубо вторгается в рот, вызывая приятно-болезненный укол в самое сердце. Колючая мужская щетина слегка царапает кожу, наверняка оставляя заметные следы, но сейчас это вовсе не отталкивает меня, а наоборот, притягивает.