Право на развод. Порочная сделка - стр. 32
Немного опешив, читаю сухие строчки, пока не добираюсь до условий.
— Вы серьезно? — недоуменно поднимаю глаза на Маковецкую. — Здесь написано, что мой сын должен остаться с отцом.
Не верю своим глазам. В горле пересыхает. Залпом осушаю оставшуюся воду.
— Увы… — Она лишь разводит руки в стороны и сокрушенно качает головой.
— Я не буду это подписывать, — решительно откидываю от себя документ.
— У вас нет шансов, — хмыкает Любовь Геннадьевна и возвращается за свой стол.
— Почему? Ведь вы говорили…
— Я ошибалась, — перебивает она меня. — Ваш муж настроен очень решительно. Против него у вас нет ни единого козыря.
— У меня есть достойная работа, жилье, пусть и съемное, — перечисляю торопливо весомые, на мой взгляд, аргументы. — Не понимаю, почему я должна отказываться от своего ребенка?
— Пока у вас все это есть… — философски замечает адвокат, а у меня по позвоночнику ползут колючие мурашки.
— Вы мне угрожаете? — пораженно шепчу и инстинктивно хватаюсь за горло. Воздуха не хватает, дышать становится все тяжелее. Хочется сбежать отсюда, как можно быстрее.
— Я? — Любовь Геннадьевна удивленно округляет глаза. — Нет. Но ваш муж…
— Я все поняла, — криво усмехаюсь, наконец сложив весь пазл целиком. — Он вам заплатил, да? Сколько?
— Не говорите ерунды. — Она нервно ломает пальцы, выдавая себя с потрохами.
Ее глаза бегают, а губы вытягиваются в тонкую линию. Сука. Дмитрий меня предупреждал, но я не послушала. Хотя у меня все равно не было выбора.
— Передайте Илье, что я не отступлюсь, — зло поднимаюсь на ноги. Внутри творится хаос, но надо держать лицо. Я не доставлю им удовольствия насладиться моей слабостью.
— Не глупи, — нарочно переходит на «ты», чтобы унизить меня, но мне все равно.
— Если вы не в состоянии защищать мои интересы, тогда я найду другого адвоката, — поджимаю губы, достаю из сумочки наш договор и демонстративно рву на части.
— Не найдешь.
— Значит, буду защищать себя сама, — гордо вздергиваю подбородок. — Все что угодно, но я не отступлюсь!
Разворачиваюсь и иду к двери.
— Удачи, первое слушание назначено через неделю, — летит мне в спину.
Замираю всего на мгновение и решительно ухожу.
Уже на улице пытаюсь отдышаться. Меня всю трясет, как в лихорадке. Присаживаюсь на небольшой заборчик. Голова предательски кружится, а перед глазами все плывет.
— Что с вами? — слышу незнакомый женский голос. — Вам плохо?
Пытаюсь сфокусировать взгляд, но не получается. Я как пьяная, а голова полнейшая пустота.
— Да, мне нехорошо, — соглашаюсь, наконец.
— Идти можете? — Не понимаю, что происходит. Куда идти? Зачем?