Право на одиночество. Часть 1 - стр. 17
«Разрешите познакомиться!» – я вылез из душа, доковылял до комнаты, скинул халат, встал перед большим антикварным зеркалом и попытался принять величественную позу. Получалось не очень. Но голову следовало чем-то занять. И чёрт с ним, со стариком Фрейдом и его толкованиями сновидений.
Из зеркала меня с любопытством разглядывал молодой человек лет двадцати пяти. Среднего роста с довольно стройным и гибким телом. От Homo superior не прослеживалось ни единой черточки. Мышцы, хоть и не дрябловатые, не несли на себе никаких следов долгих и плодотворных физических упражнений. Не то чтобы совсем хилон, но… Ноги скорее длинные, чем короткие. И все тело – вполне пропорционально. «Спасибо маме с папой!… Ну и повезло же мне, – продолжил я неуверенно. – А что, как возьмусь еще…» Эта заява была еще похлеще, чем «Вот как возьму, да и брошу… Запросто!» На последнем слове оптимизм окончательно иссяк. Осталось только похихикать. И то скорее, чтобы заполнить образовавшуюся паузу.
Покалякаешь так в пустоту и вроде бы вылез из скорлупы одиночества. Того одиночества, которое всегда с тобой. Даже в толпе, и даже скорее всего в этой толпе. Даже в компании, даже в узком кругу. Того, которое в конце концов становится частью существа, и тогда пресловутое «второе я» превращается в голос за кадром, уже совсем не обращая на себя внимания. Какое там раздвоение личности! Самый, что ни на есть человек. Человек, который звучит??.. Homo, который ездит на метро, который не создает проблем, и поэтому никому не интересен. Следующая ступенька после человека толпы. Знать бы еще в какую сторону… «Только экскурсов в области мировоззрения мне сейчас и не хватало».
Я повернулся, ткнул пальцем в кнопку телевизора, постепенно пропитываясь потоком новостей, и почти физически ощутил себя пронизанным тысячами радиоволн и каналов вещания, а собственные мозги – приемником, настроенным на единственную волну – меня самого.
«Тонкие кисти рук, длинные пальцы, маленькие ушки, светлые волосы – между тем констатировало мое сознание, – лицо…» О лице говорить сейчас было трудновато. Голубоватые глаза, и так не отличающиеся своими огромными размерами, заплыли, и под ними красовались мешки почти серого цвета. Губы, хотя и крупные, но скорее безвольные, чем чувственные, потрескались и представляли довольно жалкое зрелище. Щеки ввалились, еще более оттеняя крупные, почти восточные скулы. Все это вместе являло в общем смазливое и подвижное лицо чухонского типа. Той самой угро-финской расы, которая гоняла по местным болотинам свои «утлые челны» еще до прихода российского императора. И это притом, что я чертовски походил и на мать, и на отца. А они с этим народом ну никакой связи не имели. «Влияние географических факторов на формирование фенотипа человека». А что, взять, да и обнаучить это дело? Маразм!