Право на месть - стр. 4
– Когда-то я получил медицинское образование,– отозвался бас.– Но моя практика и познания не так обширны, как ваши.
– Я бы не назвал это «познаниями»,– сказал первый,– но польза от этого есть, что да, то да.
«Может, я все-таки помер? – подумал Ласковин.– Эти двое – вместе?»
– Ага! – другим тоном произнес Зимородинский.– Молодец наш – подслушивает! Давай, давай, открой ясны очи! Скажи спасителю своему, что и я своих за так не отдаю!
Андрей не без усилий разлепил веки. Вислоусое довольное лицо Зимородинского – на расстоянии вытянутой руки. Чуть подальше – черная с проседью грива отца Егория.
– Кто это на мне лежит? – сиплым голосом проговорил Андрей.– Слон?
– Шутит! – Вячеслав Михайлович повернулся к Потмакову.– Ну, отец, какой это признак?
– Обнадеживающий,– пробасил Игорь Саввич.– Может, развернуть его?
– Обойдется. Нет,– сказал он Андрею.– Это не слон. Всего-то пара верблюжьих одеял да овчинный тулуп.
– Что произошло? – просипел Андрей.
– Вопросы задает,– сказал Зимородинский, снова поворачиваясь к отцу Егорию.– Как доктор полагает, можно больному вопросы задавать или молчание пропишем?
Ласковин подумал, что Потмаков сейчас взорвется, но тот лишь покачал головой.
– Узнаешь,– сказал он Андрею.– Не спеши.
– Ты умер! – вмешался Зимородинский.– И он,– кивок в сторону Потмакова,– умер! Так в газетах пишут. И умные дяди по телевизору тоже так говорят. Где уж нам с ними спорить! – и подмигнул.– Тем более, раз вы оба умерли, значит, больше вас убивать не будут. Верно, отец?
«Телевизор… – возникла беспокойная мысль.– Телевизор… Наташа!»
– Сколько… Как давно я так? – проговорил Ласковин.
– Да уж часов тридцать, нет, побольше,– ответил отец Егорий.
– Тридцать три,– уточнил Зимородинский.– Ты – хлопец основательный!
– Наташа,– с беспокойством произнес Андрей.– Она – знает?
Потмаков с Зимородинским переглянулись.
– Вот это мы недодумали! – с досадой проговорил сэнсэй Ласковина.– Бабушке твоей я сообщил по секрету, а ей…
– Я позвоню,– сказал отец Егорий.– Не поздно звонить? – спросил он у Андрея.
– Поздно! – Ласковин скрипнул зубами.– Отец Егорий, пожалуйста, быстрей! Слава, дай ему телефон. И разверни меня наконец!
Зимородинский подал Потмакову трубку. Отец Егорий по памяти набрал номер. Память у него – как японские часы.
Ответа не было.
– Никого,– сказал Игорь Саввович.– А может, спит?
Ласковин рванулся так, что потемнело в глазах.
– Выпутывай меня из этой дряни! – прохрипел он.– Куртка моя цела?
– Цела,– сказал отец Егорий. Голос его стал непривычно тих, но Андрею было не до тонкостей.
– Я поеду туда! – заявил он, пытаясь выдавить из тела нахлынувшую слабость.