Право на любовь - стр. 39
Сначала он решил поискать сведений здесь же, на месте. Чернь всегда неплохо осведомлена о жизни господ и знает о них такое, чего не знают сами. Нашел ютившегося поблизости от развалин нищего и от него услышал, что все разрушения произошли, когда отряды стражи пытались штурмовать женскую половину, на которой укрылась дочь наместника.
Звучало странно. Глава тайной канцелярии оглянулся на развороченный дворец и дал нищему еще монетку.
- Ей кто-то помог бежать?
- Нет, ваша милость. Она колдунья. Это она использовала темное колдовство и уничтожила тут все. Я сам видел!
- И что ты видел? - Это уже становилось интересным.
- Огонь! И страшные извивающиеся жгуты, сиявшие, как молнии. Господин, здесь все горело, и камни летели в стороны.
- Хммм?
- Господин, я не вру. Не верите мне, - испуганно озираясь, выдал нищий, - спросите в храме у клириков.
- Непременно.
Щелчок пальцев, и нищий уже не помнил, что видел господина в черных доспехах и что-то ему говорил. А тот направился в местный храм. И да, белые клирики дружно пели одно. Дочь Клейтаса - опасная колдунья.
В это Лектион не верил. Он сам видел девчонку и ничего опасного, кроме хорошенькой мордашки, в ней не нашел. Однако она в настоящий момент является наследницей Бактрии. И это объясняло многое.
Прежде чем уйти, глава тайной канцелярии еще раз наведался в разрушенный дворец. Прошелся внутри, осматриваясь. Нет, темного колдовства тут не было, было нечто иное. Скорее всего, девица чья-то ставленница. Кто-то же устроил ее исчезновение и потом помог ей скрываться во дворце в Балхе. А там она ловко попалась на глаза эмиссару. Похоже, девчонка та еще штучка и неплохо умеет манипулировать мужчинами. И вот у нее уже другая цель... Император?
Она действительно опасна. Глава тайной канцелярии решил заняться ею лично, но прежде ему надо было завершить еще одно дело.
***
Неприятно было ощущать вокруг себя подковерную возню. До сих пор он с этим не сталкивался, не было повода. А сейчас эмиссара безумно раздражало, что кто-то смеет посягать на то, что он назначил своим. Это подталкивало его истинную сущность к действиям.
Потому что, пока он не заявил права на девушку, их еще можно было оспорить.
Ведь на деле не так все просто. Он не принадлежал себе полностью, его сковывали обстоятельства. Существовали обязательства, которые нужно соблюдать, существовало равновесие, паритет сил. А для такого, как он, выбор - вопрос жизни и смерти, возможно, не только его.
«Я волнуюсь за тебя».
Лектион знал, куда бить.
«Рад тебя видеть в добром здравии».
Так и хотелось сказать: засунь свою лживую заботу поглубже. Но глава тайной канцелярии уже взял след, теперь его черта с два собьешь. Вопрос в том, как далеко Лектион попробует зайти.