Право на любовь - стр. 26
Через несколько месяцев это закончится болезненным падением и переломом ключицы. Ссора впервые переросла в драку, после которой в смутном сознании я видела, как он мечется, вызывая скорую помощь.
***
Врачи запретили мне двигаться, и летние месяцы я была вынуждена провести в непривычно долгом для меня статичном положении. Боль физическая постепенно уходила, но её место тотчас занимала боль моральная, нарастающая как снежный ком, оставляющая после себя разрушительные последствия: страх, нелюбовь и безразличие к методично уничтожающему меня браку.
На восстановительное лечение пришлось раскошелиться – стоило оно недёшево. Отчасти быстрее встать на ноги мне помогла почти ежедневная верховая езда. Это то, чем я жила. С микроскопическими данными генов мне передалась и эта безудержная любовь к лошадям. Находясь рядом с ними, я зализывала глубокие раны, успокаивала заплаканную душу. Садясь в седло, чувствуя приятную вибрацию в ягодицах и пояснице, я невольно понимала, что тревожные мысли улетучивались прочь, а каждая клеточка тела наполнялась новой силой и энергией. Организм снова работал как часы. До одного показательного момента, который помог мне перейти на новый уровень осознания действительности.
Неделя задержки. Восемь дней... Десять. Я сомневалась, но тест на беременность проводить почему-то трусила. Ведь знала, какой ответ услышу, если вдруг… Ах да… он тут ни при чём, и в моих объятиях был другой.
Отнюдь. У меня не было мужчин, кроме него: измену я считала большим грехом, который рано или поздно придётся искупить. Но тревога настолько охватила меня, что решимость поделиться с мужем своими догадками перевесила прежний страх.
– Ринат, у меня задержка, – вкрадчиво начала разговор за ужином.
– А я тут причём?! Значит, ты нагуляла! – брезгливо бросил он, натолкнув меня на непонимание и отрицание своего участия в совместной жизни. От него исходила отвратительная агрессия, заставляющая нервно содрогнуться. – Это не мой ребёнок, и я не имею никакого отношения к твоему залёту.
Он стыдил меня, выгораживая при этом себя: насколько он порядочен и честен, в отличие от меня, которая, видимо, завела кого-то на стороне.
– С кем?! Ты идиот?! Я после работы бегу домой, нигде не задерживаясь! Куда я хожу? У меня не осталось подруг: я их променяла на тебя... Какая же я дура, – с трудом заставляя себя усидеть на месте, чтобы не залепить хаму пощёчину, надрывалась я.
– Да хоть с коллегами по работе, – будто ударом молота по голове, заключил он.
Ноги моментально подкосились, в глазах потемнело, сердце бешено застучало в груди.